(Быт.40:7)? Когда же сказали, что видели сны и что незнание, как истолковать их, тревожит их помысл, божественный этот муж не заплакал, услышав о снах, не предался сетованию, вспомнив о своих несчастиях, не пролил малодушной слезы, не зарыдал, не стал выставлять на среду печальной истории своих страданий; лучше же сказать, не стал громко смеяться, услышав о снах, лживость которых явственно видел дотоле, не сказал этим узникам: не знаете, видно, друзья, лживости снов и, не испытав, вероятно, обманчивости их, желаете знать их истолкование. Имея учителем опыт, повелеваю вам посмеяться над сими снами, потому что не показывают они ничего истинного, предрекают же все, противное истине. Надеялся и я стать властелином братьев, начальствовать в отеческом доме, поверив некогда снам; и не только не получил этого властительства, но, лишившись свободы, стал самым жалким рабом, да и в рабстве не попутным ношусь ветром, но и здесь, подвергшись тысячам треволнений, принужден жить в темнице. Поэтому пусть не смущают вас ночные призраки. Сны далеки от истины. — Но ничего такого не сказал и не подумал мужественный этот узник, говорит же им:
еда не Богом изъявление их, есть; поведите убо мне (Быт.40:8). Везде у него Божие имя, им украшает вместе и душу, и речь свою. И говоря, что истолкование от Бога, отваживается на оное, как уготовивший себя в Божий храм. Посему рассказали ему сны, и он истолковал и раскрыл, что было загадочно и прикровенно. По окончании же истолкования, говорит главному виночерпию:
но помяни мя тобою, егда благо ти будет… яко татьбою украден бых из земли еврейския, и зде ничто зло сотворих, но ввергоша мя в ров сей (40:14–15). Когда и нужда вызывала, не открыл лукавства братьев, но прикрывает дело личиною татьбы, и тех, которые самым делом сделали его рабом, не хочет обезчестить словом, из уважения к естеству скрывает обиду; и не только на братьев не жалуется, но и лукавства госпожи не делает известным для незнающих оного; изведав, что столько в ней похотливости, непотребства, лжи, клеветы, злоумышленности, ничего этого не вывел наружу, но представил одно простое за себя оправдание:
яко татьбою украден бых из земли еврейския, и зде ничто зло сотворих, но ввергоша мя в ров ограды сея. Смотри, какое любомудрие в словах его! Смотри, какое великодушие в мыслях! Смотри, какой нерабский и неустрашимый образ мыслей! Смотри, какая душа! Всегда она одна и та же: не превозносится в благоденствии, не унижается в злополучии, но всему посмевается — и скорбному, и приятному в жизни удивляется же одной добродетели и в ней старается преуспевать. Какой вред причинила ему гнусность госпожи? Чем повредило лукавство ее? Поэтому не утверждай, что служит во вред рабам развратность господ, ибо служащим у лукавых господ можно всеми силами избегать подражания лукавству.
А что не господство учитель лукавству, не богатство содетель порока, то смотри, этот же самый Иосиф, освободясь от рабства и заняв второе место в царстве, не превозносится высокою властию, но начальство срастворяет кротостию, власть свою доказывает попечительностию, видит братьев, замышлявших убийство, и не убивает, вспоминает о снах и забывает о зависти, возбужденной снами. Ибо голод привлек братьев в Египет, и нужда заставила поклониться, когда не знали, кому кланяются. Сны, против которых восставали, приведены в исполнение замыслившими соделать их неисполнимыми; ради снов продавшие брата, чтобы не кланяться, как предсказывали сны, продажею брата уготовали поклонение, потому что проданный стал рабом, став рабом, возненавидел непотребство госпожи, возненавидев, потерпел оклеветание, оклеветанный поселился в узилище, заключенный истолковал сны слугам царским и чрез это делается известным царю, успокаивает его, встревоженного снами, и, ясно истолковав и присоветовав, что должно делать, поставлен уже распорядителем того, что сам присоветовал. Обилием плодов умеряет ожидаемое неплодие земли, обильные сборы хлеба сберегает во врачевство от голода, делается питателем не Египтян только, но и братьев, которые отдали его на снедение. Так в действительности кланяются ему те, которые позавидовали поклонению в снах и, не принявшие поклонения во сне, на самом деле воздали ему поклонение. А он, хотя приемлет поклонение, однако же не воздает братьям тем же, что сделано ими, но питает их, услуживает им, даром снабжает их хлебом. Напоследок же, увидев единоутробного брата, устроив мнимую улику в злом умысле, когда приметил, что крепко стоят они за юношу и попечение о старце–отце предпочитают собственной своей свободе, сложив с себя грозную личину и повелев всем идти из судилища, говорит: аз есмь Иосиф, брат ваш, егоже продасте во Египет (45:4). И чтобы для пораженных внезапным страхом не сделался гибельным такой удар, немедленно присовокупил, сказав: ныне убо не скорбите, ниже жестоко вам да явится… на жизнь бо посла мя Бог пред вами (45:5). Поелику видел, что нет у них никакого оправдания, что язык их связан грехом, то сам, претерпевший тысячи бедствий, в сторону отлагает обвинение и заменяет оное оправданием. На жизнь
