Собрание тьмы - [3]

Наконец-то его боль уменьшилась, мысли стали радостными, и улыбка коснулась уголков рта.

- Это только начало, - прошептал он, и тьма поднялась, накрывая его полотном.

Скоро он сожжёт их всех за то, что они сотворили с ним.

Глава 1

Йонас

Пелсия

- У меня плохое предчувствие относительно этого.

Голос Руфуса отвлекал так же сильно, как и постоянный зуд слепня. Йонас бросил нетерпеливый взгляд на мятежника куда-то в темноту.

- В самом деле, какая часть?

- Всё, полностью. Надо уходить, пока у нас ещё есть возможность, - Руфус попытался вытянуть свою толстую, потную шею и будто бы пронизывал взглядом линию деревьев, что их окружали, впрочем, пользуясь в качестве света одной только горелкой, которую они запихнули в рыхлую почву. – Он говорил, что его друзья могут появиться тут в любой момент!

Он имел в виду лимерийского охранника, которого они захватили тогда, когда обнаружили его слишком близко к краю леса. Сейчас он был привязан к дереву и находился в бессознательном состоянии.

Но потерявший сознание охранник не был единственным, что использовал Йонас. Он нуждался в ответах. Но, тем не менее, он был вынужден согласиться с Руфусом в одном: они слишком стремительно теряли время, к тому же, они находились так близко к деревне, наполненной этой заразы – приспешниками короля в их красной униформе.

- Конечно, он сказал, - промолвил Йонас. – Это называется блеф.

- О, ты так считаешь? – Руфус удивлённо изогнул бровь, словно это происходило не с ним.

Прошла уже почти неделя с момента нападения мятежников на лагерь строителей дороги в восточной Пелии под Запретными Горами. Неделя с тех пор, как последний план Йонаса по победе над королём Гаем пошёл вновь не так.

Сорок семь повстанцев набросились на сонный лагерь на рассвете в попытке захватить их мастера-строителя, Ксантоса, и наследника Лимероса, принца Магнуса, чтобы использовать их в качестве заложников против короля Гая.

Они провалились. Вспышка странного синего пламени – и всё сгорало на его пути, и Йонас едва смог спастись.

Руфус ждал остальных повстанцев на предназначенном для встречи месте поздним утром. Йонас обнаружил его со слезами на грязном лице, дрожащем от страха, бессвязно бормочущим о магии огня, ведьмах и колдовстве.

Только два из сорока семи уцелело. Это было сокрушительным поражением, во всех смыслах этого слова, и если бы Йонас думал об этом слишком много, он не смог бы видеть всё прямо, жить вне пределов его вины и его горя.

Его план. Его приказы.

Его поражение.

Опять.

Отчаянно пытаясь подавить свою боль, Йонас немедленно начал думать о других потенциально выживших – тех, кого захватили живыми и увезли.

Стражник, которого они нашли, носил красное. Он был врагом.

У него должны были быть ответы, что помогли бы Йонасу. Должны были быть.

Стражник наконец-то открыл глаза. Он был старше многих других, а его виски уже немного поседели. К тому же, он немного прихрамывал, и это помогло поймать его.

- Ты… Я знаю тебя! – пробормотал стражник, и его глаза блестели в скудном свете факелов. – Ты – Йонас Агеллон, убийца королевы Альтии!

Он бросался словами, словно оружием. Йонас сжался внутри, но не показывал никаких внешних признаков того, что эта отвратительнейшая ложь о нём могла причинить ему хоть какую-то боль.

- Я не убивал королеву, - прорычал он.

- И почему же я не верю тебе?

Игнорируя брезгливое выражение лица Руфуса, Йонас медленно обошёл задержанного стражника, словно пытаясь определить, насколько трудно было бы получить то, что ему хотелось.

- А ты и не должен верить мне, - он наклонился поближе, - но ты ответишь мне на несколько вопросов сейчас.

Верхняя губа стражника приподнялась над его жёлтыми зубами в рычании.

- Я не скажу тебе ничего!

Но, впрочем, он ожидал, что ничего легкого не будет в этом допросе.

Йонас вытащил драгоценный кинжал из ножен. Его идеальное серебро поймало лунный свет, сразу же обратив на себя внимание стражника.

Это было то самое оружие, которое отняло у его брата жизнь. И напрасно напыщенный государь Эрон оставил его в горле Томаса. Кинжал стал символом Йонаса, словно представлял собой линией на песке, которая соединяла его прошлое, прошлое сына бедного продавца вина, трудившегося каждый день в отцовском винограднике, и будущее, будущее мятежника, в котором он был уверен в том, что умрёт в борьбе за то, во что верил, за свободу от тирании для тех, кого он любил. И свободу от тирании так же для всех, кого он никогда в своей жизни не видел.

Йонас поднёс кинжал к горлу охранника.

- Предлагаю тебе ответить на мои вопросы, а если не хочешь, то прольётся немного твоей крови.

- Будет больше крови, если король узнает, что я хотя бы шевельнулся в порыве помочь вам.

Он был прав, ведь помощь мятежникам была тем преступлением, что приводит к пыткам или казни, скорее всего, даже объединённым. Впрочем, королю нравилось толкать высокопарные речи о единой Митике с широкой улыбкой на красивом лице, но он не получил бы прозвище Кровавый Король за справедливость и доброту.

- Неделю назад было произведено нападение повстанцев на придорожный лагерь, где-то на востоке отсюда. Ты знаешь об этом?