Собрание стихотворений, песен и поэм в одном томе - [18]

Шрифт
Интервал

таким, как был.
И дальше не идти…
Но вот уже
               с мгновением великим
решимость Человека сплетена.
Но вот уже
               грудным, просящим криком
вся мастерская
до краев полна:
«Скорей!
           Скорей, художник!
Что ж ты медлишь?
Ты не имеешь права
                           не спешить!
Ты дашь мне жизнь!
Ты должен.
Ты сумеешь.
Я жить хочу!
Я начинаю
               жить.
Поверь в меня светло и одержимо.
Узнай!
Как почку майскую, раскрой.
Узнай меня!
Чтоб по гранитным жилам
пошла
         толчками
                     каменная кровь.
Поверь в меня!..
Высокая,
живая,
по скошенной щеке
                          течет слеза…
Смотри!
Скорей смотри!
Я открываю
печальные
              гранитные глаза.
Смотри:
я жду взаправдашнего ветра.
В меня уже вошла
                        твоя весна!..»
А человек,
который создал
                     это,
стоит и курит около окна.

Аркадию Райкину

Ваш выход, артист.
Ваш выход.
Забудьте
           усталость и робость…
Хотя не для вас ли вырыт
зал,
бездонный, как пропасть?
И вам по краю,
                    по краю,
по очень опасной грани,
по грани,
            как по канату,
с улыбкой двигаться надо…
Ваш выход, артист…
Вы сами
не создавайте иллюзий,
что люди,
             сидящие в зале, —
сплошь
достойные люди.
Конечно, достойных гораздо
больше, —
куда ни взгляни.
Все это так.
Но разве
ждут вас
           только они?..
Вот эти, —
               которые в третьем, —
они вас встретят истошно,
они вас овацией встретят!
Но вы же знаете точно:
они от безделья
                     лечатся, —
на прочее им наплевать, —
они пришли
                 поразвлечься,
животики надорвать…
А вот,
        ожидая шуток, —
самодовольства полон, —
сидит
почтеннейший жулик,
который пока
не пойман.
Он будет во время вечера
брюзжать, что в зале
                            жара…
Так что ж вы здесь,
вроде веера?..
Ваш выход, артист.
Пора…
Зал
     покашлял внушительно
и трепетно замолчал…
Да здравствует
оглушительная
ненависть к сволочам!
Во весь разворот
без остатка,
высокое слово,
                   трудись!..
Пора…
Поднимайтесь в атаку.
Ваш выход,
товарищ артист!

Окна, которые нарисованы

Владимиру Резвину

Вот на доме
                потемневшая охра.
И от этого сразу же заметнее
неживые,
            нарисованные окна —
с настоящими рядом.
Для симметрии…
Как старался художник!
                               Как старался!
И, наверное,
                себе казался смелым.
Как он в тайнах искусства
                                   разбирался!
Даже стекол блеск
передать сумел он…
Нарисованные окна?
Пустое!..
Только я хочу туда
                         постучаться!
Кто живет
в нарисованном доме?
Создает
нарисованное счастье?..
Расскажите,
               почему,
                         зачем я верю
в то,
что, выпятив бумажные груди,
важно входят
                 в нарисованные двери
нарисованные, плоские люди.
Головами
            нарисованно качают,
на судьбу свою
не слишком в обиде.
На приветствия живых
                               отвечают…
Вы не видели таких?
Я видел!

Париж, Франсуазе Саган

Пишу вам по праву ровесника,
уважаемая Франсуаза…
Возможно,
вздохнув невесело,
письмо вы поймете не сразу.
То,
    над чем вы горюете,
вы знаете лучше всего…
Ходят по улицам
                       люди
возраста моего.
В Лондоне и в Париже
замашки у них одни.
Свое поколение
лишним
всерьез
          называют они.
Они вас считают
                       знаменем
неверия и порока.
Они вас считают
                       снадобьем
и даже чуть-чуть
пророком.
Пророки обычно безжалостны,
но я не под богом
рос…
Ответьте, пророк, пожалуйста,
на очень нестранный
                             вопрос:
кому вы
          все ж таки
                        лишние,
парни,
нарочно небрежные?
Девчонки,
модно подстриженные,
не слишком гордые,
грешные?
Зачем ваши души
                        выданы
в липкие лапы молвы?
Кому это все ж таки
                           выгодно,
чтоб лишними
были вы?
Чтоб вы обо всем
забывали?
Чтоб жизнь вам казалась
тесною?
Чтоб вы
           вином запивали
песню,
         лишь с виду дерзкую:
«Мы
      лишние.
Мы неуемные.
Нас понимает
любой!
Политики
             не признаем мы,
а признаем любовь!
Рабы
      разгулявшейся плоти,
мы —
лишнее поколение —
унылое чувство
                     локтя
сменили
            на чувство колена.
Мы лишние,
лишние,
лишние!
Лишние нощно и денно!..»
Конечно,
все это —
             личное,
личное ваше дело…
Но вот
         к небрежному парню
неумолимо и веско
однажды —
                для вящей памяти —
ляжет на стол
повестка.
«Я лишний…
Не надо!
Я лишний…
С политикой я не знаком».
Но рявкнет фельдфебель рыжий:
– Прр-р-рямо-о!
Бегом!! —
А через пару суток
в очень серьезный день
парню
дадут подсумок,
в котором —
                 сорок смертей.
Потом поведут —
погонят
(он будет не лишним
в строю!).
И пуля его уколет
в Африке,
в первом бою…
Над высушенной гвоздикой
прошебаршит гром.
И на песок
               тихий
тихо
      вытечет кровь.
Станет сердце
                   неслышным.
Небо застынет в глазах..
«Не надо…
Ведь я же
лишний…» —
успеет парень
                  сказать.
Но будет
грохотом танка
в землю
           вдавлена фраза!
И все оборвется…
Так-то,
уважаемая Франсуаза.
А где-то
           в своем Париже,
которого не повторить,

Еще от автора Роберт Иванович Рождественский
210 шагов

«210 шагов» – это поэма о времени, о шагах истории, о бессмертном и незыблемом в ней, Москва, Красная площадь, Мавзолей, люди, свершившие Октябрьскую революцию и отстоявшие ее завоевания, молодежь, комсомольские стройки, торжество советского бытия – вот главные напряженные мысли поэмы, ее главные чувства.От издательства.


Алешкины мысли

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Вся жизнь впереди…

Роберт Рождественский среди шестидесятников «всегда выделялся несдвигаемой верностью однажды принятым ценностям», по словам Л. А. Анненского. Для поэта Рождественского не существовало преград, он всегда осваивал целую Вселенную, со всей планетой был на «ты», оставаясь при этом мастером, которому помимо словесного точного удара было свойственно органичное стиховое дыхание. В сердцах людей память о Р. Рождественском навсегда будет связана с его пронзительными по чистоте и высоте чувства стихами о любви, не случайно ведь и в поэзию он ворвался поэмой «Моя любовь».


Это время

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Лучшие стихи

Перед вами – сборник лирики, статей и черновых записей Роберта Рождественского (1932–1994), одного из плеяды «шестидесятников», поэтов «оттепели», переживших свою страну.


Мы долгое эхо друг друга

«Я знала, что многие нам завидуют, еще бы – столько лет вместе. Но если бы они знали, как мы счастливы, нас, наверное, сожгли бы на площади. Каждый день я слышала: „Алка, я тебя люблю!” Я так привыкла к этим словам, что не могу поверить, что никогда (какое слово бесповоротное!) не услышу их снова. Но они звучат в ночи, заставляют меня просыпаться и не оставляют никакой надежды на сон…», – такими словами супруга поэта Алла Киреева предварила настоящий сборник стихов.


Рекомендуем почитать
Владимир Высоцкий. Человек. Поэт. Актер

В сборник вошли 50 стихотворений и песен Высоцкого, а также воспоминания о нем родственников, друзей, актеров, писателей, поэтов, режиссеров. Среди авторов — Белла Ахмадулина, Булат Окуджава, Владимир Акимов, Юрий Трифонов, Алла Демидова, Михаил Ульянов, Вениамин Смехов, Геннадий Полока, Михаил Шемякин, братья Вайнеры и др. В книге собраны фотографии о жизни и творческой деятельности В. Высоцкого.


Группа крови. Мне приснилось, миром правит любовь

Виктор Цой еще при жизни вошел в число так называемых малых богов русского национального пантеона. Наравне с Цветаевой, Пастернаком, Высоцким. Он встал в ряд людей, создавших идеальную версию русской культуры. Это путь поэта, певца. Путь чести. В книге собраны все основные тексты песен Виктора Цоя, а также его совершенно неизвестные произведения, включая черновики и наброски последних песен, написанных в Латвии в августе 1990 года.


Песни и зонги к спектаклям

Источник: Филатов Л.А., Гафт В.И. Жизнь — театр: Сборник стихотворений. — М.: Изд-во ЭКСМО, 2003. — 464 с.


Песенная летопись Великой Отечественной войны

В книге известных киевских журналистов и коллекционеров грампластинок прошлых лет Анатолия Железного и Леонида Шеметы собраны лучшие песни периода Великой Отечественной войны. Главной отличительной особенностью сборника является то, что песни представлены исключительно в их первозданном виде, не искажённом лукавой хрущёвской цензурой. Кроме того, авторы рассказывают истории создания каждой включённой в сборник песни, что помогает читателю не только лучше понять смысл произведений, но и получить более полное представление о характере того далёкого, но незабываемого времени.


Переводы песен

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Третья твердь

Книга стихов и песен. Ростов-на-Дону, 1996 г. 1000 экз.


Замок. Процесс. Америка

Три несгоревшие рукописи, три безысходные сказки, три молитвы. Три романа Франца Кафки, изменившие облик литературы XX века. Творчество стало для него самоистязанием и единственной возможностью не задохнуться. Он страшился самой жизни, но отваживался широко раскрытыми глазами глядеть в бездну бытия.


Маска для убийства

Вулф собирает у себя дома членов Манхэттенского цветочного клуба. Пока они любовались орхидеями, кто-то из приглашенных задушил его гостью Синтию, и Вулфу приходится раскрыть это преступление.


Большая этика

Перед вами труд величайшего древнегреческого философа, ученика Платона и воспитателя Александра Македонского — Аристотеля (384 – 322 до н. э.), оказавшего исключительное влияние на развитие западноевропейской философии.«Большая этика» — посвящена нравственным проблемам личности и общества и обоснованию главного принципа этики Аристотеля — разумного поведения и умеренности. Пер. Т. А. Миллер.


Русская канарейка

Кипучее, неизбывно музыкальное одесское семейство и – алма-атинская семья скрытных, молчаливых странников… На протяжении столетия их связывает только тоненькая ниточка птичьего рода – блистательный маэстро кенарь Желтухин и его потомки.На исходе XX века сумбурная история оседает горькими и сладкими воспоминаниями, а на свет рождаются новые люди, в том числе «последний по времени Этингер», которому уготована поразительная, а временами и подозрительная судьба.Трилогия «Русская канарейка» – грандиозная сага о любви и о Музыке – в одном томе.