Собрание сочинений в пяти томах. Т.1 - [216]

…Люди это назвали любовью…

Как много ненужных слов,

Затертых, бледных от малокровья,

А впрочем… Пусть будет любовь…

Но уже в следующей поэме — «На перепутье» — обреченный взгляд С. Н. Толстого на настоящее приводит его к новой для раннего творчества теме истоков революции, судеб людей, причастных к ней или игравших в ней активную роль. Снова погружаясь в прошлое, рефреном поэмы он делает слова:

Я ищу обратный след свой…

…День за днем встает из были

Путь из радостного детства

На гудки автомобилей…

Фамилия героя поэмы, Кригер, очень похожа на фамилию Крюгер из повести «Осужденный жить», который после отъезда семьи из Новинок по распоряжению властей жил в нем, вместе с дочерью Эльзой, которая иногда приезжала к бывшим хозяевам, была довольно мила, разговорчива и, возможно, что-то рассказывала о своем отце и его предках.

Автор недоумевает в поэме, как и почему из обычного «младенца» Кригера, который «по отцу латыш, из московских купчих его мать», и родился он не на улице, и «крестили младенца в купели», и «пожелтелый листок, как икону, окно целовал», вырос предатель своего народа, из-за которого и ему подобных теперь:

…остров мертвых в комнате у деда

Раскачивался в такт, когда кричал петух…

В поэме Толстой, по-видимому, использует библейский сюжет предательства Петра и слова Иисуса: «…прежде, чем пропоет петух, трижды отречешься от Меня». А комната деда — это, возможно, собирательный образ его родного гнезда, дома его предков, в котором прожило столько достойных поколений и который стал теперь «островом мертвых». Видимо, это ощущение появилось у Сергея Николаевича, когда они с Верой, крадучись, проникли в свой полупустой разграбленный дом, где жил чужой человек, уже не Крюгер, но тоже латыш. Из-за таких, как они, страна опустилась в такую бездну, а его собственное «сказочное» детство с кудахтаньем наседок, клохтаньем теток и жужжаньем мух, такое естественное, радостное, кончилось этим разоренным, леденящим душу «островом», где остались тени предков, которые появятся в сцене прощания отца с Новинками в повести «Осужденный жить».

Ища «обратный след свой», С. Н. Толстой, как и в «Оранге», вспоминает Москву своего детства — с сиреневыми садами, соловьями и колокольным звоном:

…Мне многим памятно столицы захолустье,

Бурьянных палисадов завертень,

Кривые улицы захватят — не отпустят,

С высоких фонарей высматривая день…

И памятники те, чуть траченые молью,

Такие мягкие — не монументы, нет,

Не то, что там, где в сумрак врезал болью

Медальный профиль четкий Фальконет…

Но если в поэме «Перепутья» Москва Толстого — умиротворенная и спокойная, то в поэме «Московский особняк» ее уже тревожат баррикады революций, когда «метель свистит в переулках кругом — в Скатертном, Хлебном, Ножевом», «свистит, как городовой, от Кудрина до Арбата»:

Бури первый порыв

Историей брошен, даты

Гранатный разрыв:

Девятьсот пятый!..

Тема истоков революции и ее исполнителей звучит и здесь, но несколько в другом ключе. Если в поэме «На перепутье» автор не прощает Кригера, то здесь он не только прощает большевичке Тане, дочери хозяина московского особняка, то, что именно она стояла у этих истоков, — автор пытается вместе с героиней занять в поэме позицию честных борцов за новую жизнь в России, обманутых предателями революции и ставших впоследствии жертвами той системы, за которую они проливали кровь.

В поэме «Московский особняк» «гремит клокочущий над Москвой» «ветер эпохи», несущий и предреволюционный подъем, и страх, и неизвестность будущего. Но это только начало, а уже «снег кровью чист, и на панели мертвый гимназист». Пытаясь объяснить причины и истоки этих событий, автор поэмы отправляется в далекую историю, рассказывая в поэме о судьбе дочери крестьянки и барина, мать которой, как только девочка родилась, покончила с собой, когда ей «коротко сказали: „уходи“!» Татьяна немного подросла, и ее привезли в московский дом барина [133]. Сам же он жил не здесь, предпочитая заграницу или столицу, Петербург. Девочка выросла в московском особняке, в котором и произошли описываемые в поэме события. Как уже было сказано выше, в этом особняке родился Сергей Николаевич, когда дед А. Н. Загряжский арендовал в нем квартиру. Судя по тому, что в поэме очень подробно рассказана судьба героини, можно предположить, что С. Н. Толстой был знаком с ней, сочувствовал ее сиротской судьбе.

Тема крепостничества затронута только в нескольких строках поэмы, но они так убедительны, настолько убийственны своей обыденностью, что чувство сопереживания героям невольно передается читателю. Возможно, автор использовал эту тему, идя по стопам В. Хлебникова в «Ночи перед Советами», а тот, как считал С. Н. Толстой, шел в этой тематике по стопам Некрасова.

Поэма написана в 1938 году, когда Гитлер начал свое кровавое шествие по Европе и воевал с Испанией. Тема большевизма в поэме, может быть, тогда еще неосознанно, постепенно переходит у автора в тему фашизма со «свастики черным когтем», а в дальнейшем, после войны, эти два явления будут рассматриваться С. Н. Толстым вместе и только как силы зла («О самом главном»).