Собрание сочинений в одной книге - [141]

Шрифт
Интервал

Бьянка
Поверьте мне, сестрица, я на всех
Смотрю без особливого вниманья
И не оказываю предпочтенья.
Катарина
Ты, милка, врешь. Быть может, то Гортензио?
Бьянка
Он нравится вам? Так я постараюсь
Сама, чтоб он достался вам, сестрица.
Катарина
А! Значит, вас богатство привлекает?
Хотите Гремио, чтоб жить богато?
Бьянка
Ужель его ревнуете ко мне?
Теперь я понимаю: это шутка.
Вы до сих пор со мною все шутили;
Но, Кет, прошу вас, развяжите руки.
Катарина
Ах, я шутила? Так и это шутка?
(Бьет ее.)

Входит Баптиста.

Баптиста
Ты что? Откуда наглости набралась? –
Стань, Бьянка, в сторону. Бедняжка плачет?
Займись шитьем. Не связывайся с нею. –
А ты, отродье чертово, стыдись!
Ты от нее обиды не видала.
Хоть слово слышала наперекор?
Катарина
Она меня молчаньем возмущает!
(Бросается к Бьянке.)
Баптиста
В моем присутствии? Иди же, Бьянка.

Уходит Бьянка.

Катарина
Меня не переносите. Я вижу.
Она –  ваш клад; достать ей надо мужа,
А я –  босой пляши у них на свадьбе
Да обезьян прогуливай в саду!
Оставьте. Сяду я и буду плакать,
Пока за все я вам не отомщу.

Уходит.

Баптиста
Бывал ли кто несчастнее меня?
Но кто идет там?

Входят Гремио, Люченцио, бедно одетый, Петручио, Гортензио под видом музыканта, Транио и Бьонделло с лютней и книгами.

Гремио
Доброе утро, сосед Баптиста.
Баптиста
Доброе утро, сосед Гремио. Здравствуйте, господа.
Петручио
И вам того ж, синьор. Есть дочь у вас
Красотка, что зовется Катариной?
Баптиста
Дочь Катарину я, синьор, имею.
Гремио
Вы слишком прямо: надо по порядку.
Петручио
Не надо, Гремио, мешать. Оставьте.
Я родом из Вероны, дворянин.
Наслышавшись о красоте, уме,
Любезности и скромности ее,
О чудных свойствах, кротком обхожденье,
Осмелился незваным я явиться
В ваш дом, чтоб самому проверить слухи,
Что до меня так часто доходили.
И для начала, чтоб свести знакомство,
Представлю вам я своего слугу.
(Представляет Гортензио.)
Он сведущ в музыке и математик,
И довершит ее образованье
В науках, что, я слышал, ей не чужды.
Откажете –  сочту я за обиду.
Он мантуанец и зовется Личио.
Баптиста
Рад видеть вас и через вас –  его.
А что до Катарины, полагаю,
Что, как ни грустно, вам не подойдет.
Петручио
Я вижу, вам расстаться с нею жалко,
А может быть, я сам вам не по вкусу?
Баптиста
Нет, нет. Как думал я, так и сказал.
Откуда вы, синьор? Как вас зовут?
Петручио
Зовут меня Петручио, сын Антонио;
Он человек, в Италии известный.
Баптиста
И мне знаком. Так сыну –  мой почет.
Гремио
Позвольте же, Петручио, и нам,
Ходатаям смиренным, слово вставить.
Черт побери, уж очень вы спешите!
Петручио
Простите, друг Гремио, –  кончить мне охота.
Гремио
Но в браке вас ждет немалая забота.

(Баптисте.)

Сосед, я уверен, что этот дар вам приятен. Чтоб быть столь же любезным, я, более всех других обязанный вашей любезности, смело рекомендую вам этого юного ученого (представляя Люченцио), долгое время учившегося в Реймсе. Он столь же сведущ в греческом языке и латыни, как тот в музыке и математике. Зовут его Камбио; прошу вас, примите его услуги.

Баптиста

Премного благодарен, синьор Гремио. Добро пожаловать, добрейший Камбио. (К Транио.) Но вы, любезнейший синьор, по-видимому, нездешний; разрешите узнать цель вашего приезда.

Транио
Простите мне, синьор, такую смелость,
Что, будучи приезжим в вашем крае,
Я появляюсь в дом ваш женихом
Высоконравственной прекрасной Бьянки.
Небезызвестно мне решенье ваше
Из дочерей дать предпочтенье старшей.
Единственно, чего я добиваюсь, –
Чтоб вы, узнав мое происхожденье,
В число других включили и меня
И не лишили милости и ласки.
Для воспитанья ваших дочерей
Я приношу сей скромный инструмент
И связку греческих, латинских книг.
Коль примете, повысите их ценность.
Баптиста
Зоветесь вы Люченцио? А откуда?
Транио
Из Пизы, мой синьор. Я сын Винченцио.
Баптиста
Большой он в Пизе человек. По слухам
Его я знаю. Милости прошу.
(К Гортензио.)
Возьмите лютню.
(К Люченцио.)
Вы возьмите книги.
Сейчас увидите вы учениц.
Эй, кто там есть?

Входит слуга.

Ты проведешь синьоров
Сейчас же к дочерям. Скажи обеим:
Учителя им; пусть любезней примут.

Уходит слуга, за ним Люченцио, Гортензио и Бьонделло.

Теперь пройдемся по саду немного,
А там и за обед. Я очень рад вам
И вас прошу не сомневаться в этом.
Петручио
Синьор, дела не терпят волокиты;
Я свататься не в силах каждый день.
Отца вы знали, а по нем –  меня.
Ведь я его единственный наследник, –
Добро не уменьшил, а приумножил.
Так если с вашей дочкой мы поладим,
Что вы в приданое за ней дадите?
Баптиста
По смерти –  половину всех земель;
Теперь получит двадцать тысяч крон.
Петручио
Я ж обещаю в случае вдовства,
Когда она меня переживет,
Ей все свое имущество оставить.
Подробную бы нам составить запись.
Чтобы никто уж изменить не мог.
Баптиста
Первейшая теперь забота ваша,
Чтоб полюбила вас: все дело в этом.
Петручио
Ну, это пустяки, отец, поверьте,
Она упряма, но и я настойчив;
Когда же два больших огня сойдутся,
Они сжигают все, что их питает.
От ветра слабого крепчает пламя. –
От сильного порыва угасает.
Таков и я: я верх над ней возьму, –
Как муж я сватаюсь, не как мальчишка.
Баптиста
Желаю в сватовстве тебе удачи,
Но приготовься к ругани немалой.
Петручио
Сумею постоять. Стоят же горы,
Хоть сильный ветер дует постоянно.

Входит Гортензио с разбитой головой.


Еще от автора Уильям Шекспир
Макбет

Шекспир — одно из чудес света, которым не перестаешь удивляться: чем более зрелым становится человечество в духовном отношении, тем больше открывает оно глубин в творчестве Шекспира. Десятки, сотни жизненных положений, в каких оказываются люди, были точно уловлены и запечатлены Шекспиром в его пьесах.«Макбет» (1606) — одно из высочайших достижений драматурга в жанре трагедии. В этом произведении Шекспир с поразительным мастерством являет анатомию человеческой подлости, он показывает неотвратимость грядущего падения того, кто хоть однажды поступился своей совестью.


Сонеты

Шекспира-поэта очень высоко оценили уже знатоки литературы, жившие в его время. Они уподобляли Шекспира великим писателям античности. Большей похвалы нельзя было придумать в эпоху Возрождения, когда искусство античности считалось высшим образцом. «…Если бы музы знали по-английски, они стали бы творить изящными фразами Шекспира», — писал о поэте его современник Франсиз Мерез. Позднее, в XIX веке, сонетами Шекспира восхищался Джон Китс: «…Они полны прекрасных вещей, сказанных как бы непреднамеренно, и отличаются глубиной поэтических образов».В настоящем издании загадочные, волнующие своей красотой «Сонеты» Уильяма Шекспира представлены в переводе замечательного поэта и переводчика С. Я. Маршака.


Ричард III

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Ромео и Джульетта

Трагедия Шекспира в переводе Татьяны Львовны Щепкиной-Куперник.Примечания к тексту составлены А. Смирновым.


Много шума из ничего

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Поэмы

В эту книгу вошли не слишком известные широкому читателю поэмы в русских переводах Золотого и Серебряного века. «Венера и Адонис» и «Лукреция» считаются, бесспорно, шекспировскими поэмами, что же касается поэм «Страстный пилигрим», «Феникс и голубка», «Жалоба влюбленной», тут авторство Шекспира сомнительно, хотя и отрицать его с полной уверенностью нельзя.


Рекомендуем почитать
Бунт. Вне закона [Пьеса]

Из сборника-альманаха «1921» «Серапионовых братьев».


Мутанты

Время действия — конец 80-х прошлого века. Места действия: первый акт — Санкт-Петербург, второй — Тель-Авив.Пересказать коротко эту пьесу — все равно, что коротко пересказать прогулку по джунглям: слишком много нюансов. Эта пьеса для тех, кого занимает судьба художника в этом лучшем из миров.Наум (48 лет), художник, с молодой женой Лизой (21 лет) эмигрирует из России в Израиль. Прощальную ночь перед отъездом проводит на квартире у первой жены Валерии (45 лет) и сына (18 лет).Все еще помнят: был Советский Союз.


Больше нет смысла

Хотите считать меня психопаткой? -Окей. Хотите считать меня суицидально-больной? -Замётано. Что, скажите по поводу, того, что у меня раздвоение личности? -Отлично. А, что насчёт моего эгоизма, и вообще в целом плохого отношения к людям? -Ха. Ладно, всё это то, что вы обо мне подумаете или уже думаете, но я думаю, что судить человека нельзя по каким-то плохим поступкам, или например: Представьте себе ситуацию, вы потеряли всё! Ваши родители умерли, что же дальше? Как дальше жить? Думаю, у любого первая мысль была бы такой « Я не хочу жить».


Теперь мы будем хорошими

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Вариации на смерть Троцкого

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Аншлаг (История одного покушения)

События чеховской «Чайки» происходили в конце ХIХ века. А ныне, уже в ХХI веке, оказалось, что настроения, страсти и судьбы людей того времени удивительно злободневны и актуальны сегодня. В эпоху олигархов и гламура, в эпоху переоценки ценностей и новых взглядов на привычные, казалось бы, будни…Спектакль «Аншлаг» по пьесе одного из наиболее популярных на постсоветском пространстве драматурга-одессита Александра Марданя как раз и воплощает в себе все то, что неразрывно связывает век позапрошлый с веком нынешним.


Ромео и Джульетта. Отелло

Многие персонажи Шекспира стали нарицательными, вошли в наш повседневный обиход – но никому из них в этом отношении не сравниться с юными Ромео и Джульеттой из средневековой Вероны и суровым венецианским мавром Отелло, превратившихся в символы великой, безграничной любви или жестокой, выжигающей душу ревности. «Ромео и Джульетта» и «Отелло» – не просто гениальные пьесы. Они будут жить столько же, сколько будут существовать среди людей чувства любви и ревности, а значит – всегда!


Король Лир. Буря

«Король Лир» и «Буря» принадлежат позднему периоду творчества Уильяма Шекспира; в обеих пьесах главный герой – стареющий властитель, а тема – расставание с властью. Трагедию «Король Лир» многие называют величайшим из всех творений Шекспира. Блок писал: «Трагедии Ромео, Отелло, даже Макбета и Гамлета могут показаться детскими рядом с этой. Здесь простейшим и всем понятным языком говорится о самом тайном, о чем и говорить страшно…»К самым успешным и популярным на сцене пьесам Шекспира относят и «Бурю»; ее жанр обычно определяют как романтическая сказка.


Король Ричард III. Антоний и Клеопатра

Ричард III, гениальный в своем неприкрытом цинизме узурпатор, сметает все на своем пути в стремлении добиться английской короны…Марк Антоний и его возлюбленная, прекрасная египетская царица Клеопатра, вступают в игру, победить в которой невозможно, пытаясь противостоять всей мощи имперского Рима…В эту книгу вошли две исторические трагедии Шекспира, посвященные жажде власти – власти, которая заставляет человека идти на безумный риск и совершать чудовищные преступления, но в итоге превращает его в беспомощную игрушку неумолимого рока.


Комедии

Перевод: Петр Вейнберг, М. Кузьмин, H. Сатин, А. Кроненберг.