Собрание сочинений в двух томах. Том 2: Стихотворения. Портрет мадмуазель Таржи - [5]

Вырезает из фильма куски.

А друзья? Как осталось их мало!

Тот ушёл, а того увели.

Вот уже их почти что не стало,

Точно сдуло куда-то с земли!

Приближается дело к развязке,

И куда ни взгляну — предо мной

Умирают трагически краски,

Погасают одна за одной!

Наступает бесцветная скука.

Вот и звук обрывается вдруг,

И со звуком — со скоростью звука

Целый мир исчезает вокруг.

И, наверное, в самом финале

Билетёр, зажигающий свет,

Будет рад, что в просмотровом зале

Никаких уже зрителей нет.

ЦИРК

Леониду Ржевскому

Гаснут лампы постепенно.

Стихла музыка. Пора.

На округлую арену

Хлынули прожектора.

Замаячили медведи

В голубом луче густом,

И в вечернем платье леди

Дирижирует хлыстом.

А медведи косолапы

И на роликах смешны,

А у клоуна-растяпы

С треском падают штаны!

Звонко хлопают копыта

В наступившей тишине,

По арене три джигита

На одном летят коне!

…Луна сегодня нанята

Сопутствовать стиху.

Вон жизнь моя натянута

Как проволока вверху!

Деревья, трубы, кровельки,

Ворона на кресте.

А я иду по проволоке

На страшной высоте!

…Артиллерия ахает,

Дым столбами встаёт,

Верховые в папахах

Разогнали народ.

Машут саблями бешено

И кричат на скаку,

Моя люлька подвешена

На крюках к потолку.

Может, вместо этого

Плыл над головой

Небосвод брезентовый —

Купол цирковой!

Вместо бедной квартирки,

Вместо стирки белья —

Там, под куполом цирка,

Колыбелька моя!

Жонглёр кидает обручи

И ловит в тот же миг,

Жонглёр на этом поприще

Великого достиг!

Смотрите, настоящие

Творит он чудеса —

Бросает вверх горящие

Четыре колеса!

Моё же местожительство

Я сам не знаю где,

Летят, горя, правительства

В бесовской чехарде!

Что сделаешь, — с эпохою

Столкнулся таковой,

И я над суматохою

Качаюсь цирковой.

Луна ныряет в облаке,

Как ягодка во мху,

А я на тонкой проволоке

Качаюсь наверху.

Вон акробат с трапеции

Летит вниз головой,

Подхвачен по инерции

Трапецией другой.

Однако непременные

Условья таковы,

Чтобы внизу ареною

Прогуливались львы!

Ступаю нерешительно.

Вот-вот я упаду!

Как головокружительно

Жилось мне в том-году!

Казалось — вовсе лишнее

Мое житьё-бытьё:

Под проволокой хищное

Шатается зверьё!

(И, занятый уборкой,

Внизу бежит бочком

Лауреат с ведёрком,

С услужливым совком!

Там вурдалак во френче

Ведет локомотив,

Рычаг как можно крепче

Когтями ухватив!

А клоун — кто он?

Жилет как радуга.

Походит клоун

На Карла Радека!

Любому ясно, чай,

Что пуля клоуну,

Как ни паясничай,

Приуготована!)

Луна бросает промельки

Продрогшему стиху,

А я иду по проволоке

Под куполом вверху.

Вот бегут по арене

Боевые слоны —

Это столпотворенье,

Это грохот войны!

За слона ухватиться

И бежать наравне,

Как бегут пехотинцы,

Прижимаясь к броне.

Непременно сирена

Загудит с вышины,

И, гремя, на арену

Пушку вкатят слоны.

А жерло в три обхвата!

Выше зданий-громад!

И туда-то, меня-то

Запихнут, как снаряд!

Пробезумствует выстрел —

И куда-то, Бог весть,

Пролечу я со свистом

Через цирк — через весь,

Пролечу исступлённо,

Как летит метеор,

До мостов над Гудзоном,

До Великих озёр,

До холмов Сан-Франциско,

До вермонтских холмов…

Остаётся приписка —

Только несколько слов:

Ночь вагонами брякала,

Ночь звенела дождём,

Надымила, наплакала,

Наврала обо всём.

* * *

Сергею Бонгартy

Я скажу языком неположенным,

Да и слов не хочу я возвышенных.

Называть тебя мало художником —

Поджигатель ты и злоумышленник!

Потому что не кистью, не краскою —

Головешками воспламенёнными

Петуха подпускаешь ты красного,

А зовешь его «Вазой с пионами».

А на этот пейзаж посмотрите-ка —

Что за пламя в осенних кустарниках!

Приглашать сюда надо не критика —

Вызывать сюда надо пожарников!

Медь какого-то чайника старого,

А такое сверкание чёртово!

Это ты поразбрасывал зарева

На своё полотно натюрмортово!

На холсте, как в драконовом логове,

Полыхает пунцово, гранатово, —

Это ты со своими поджогами

Начудил у сарая дощатого.

И не ты ли — все тюбики по боку —

И собравши всю силу огромную,

По закатному беглому облаку

Саданул зажигательной бомбою?

Вон и поле с коровою рыжею,

Как с костром, на дороге разложенным…

Оттого-то и смысла не вижу я

Называть тебя просто художником.

А захочется стать мне законником

И названьем блеснуть обстоятельным —

Назову тебя огнепоклонником,

Поджигателем, бомбометателем!

ИГРА С ОСЕНЬЮ

В октябре закаты

Плавают по саду.

Я опять за карты

С осенью засяду.

Начинаю сдачу

Жестом обозлённым.

Карты так и скачут

На сукне зелёном.

У нее всё черва,

У нее всё бубна,

И она, наверно,

Выиграет крупно!

Ну, а мне ложится

Карта, что подобна

Полуночной птице

На плите надгробной.

У меня всё трефа,

У меня всё пика,

Не везет свирепо,

Продуваюсь дико!

Оказались масти

У неё повыше.

Попрошу я счастья

У летучей мыши!

Попрошу удачи

Я у чёрной кошки,

Всё я порастрачу

До последней крошки!

Карты у неё-то

Кружатся по саду,

С этим банкомётом

Никакого сладу!

А мои над чёрной

Угольною ямой!

А мои со вздорной

Пиковою дамой!

Осень вся смеётся

В груде ассигнаций,

Как со дна колодца

С нею мне тягаться?

И себя я снова

Чувствую бессильным.

Я с тузом трефовым,

Как с крестом могильным!

У неё-то клёны

С бубною да с червой,

У меня — ворона

На сосне вечерней.

И король мой с чернью,

А у ней — с багрянцем.

Надо бы, наверно,

Мне играть с оглядцей.

Если с мастью чёрной,

То всегда в убытке.

Может, передёрну?

Я на это прыткий.

Иль помечу ногтем,

Благо глаз намётан,

Мне-то — бочка с дёгтем,

Ей-то — бочка с мёдом.