Собрание сочинений в четырех томах. Том 4. Проза - [14]
Николай было открыл рот, но послышалось легкое покашливание.
Тогда Борисенко, ободренный молчанием, разошелся:
– Каждый, так его и так, – Королев! А наука не терпит выскочек. Наука – это наука, а эксперимент – это эксперимент, и этого эксперимента – не будет!
Ответом ему снова было молчание. И он окончательно распоясался:
– Вам что – не терпится премию отхватить! Больно спешите, молодые люди! Меня вот и похвалили-то первый раз в сорок, а вам уже сейчас Нобелевскую давай! В науке нет места стяжателям. В науке можно работать с чистыми руками. – Он поднял перст, помахал им и сел. – Вот так.
– Николай Ильич! – Николай сделал паузу, но кашля не было.
– Давай-давай, – тихо сказал Алексей.
– Николай Ильич, вот я и этот товарищ – он от наших заказчиков и тоже занимается скафандром, – мы уверены в успехе. Скафандр готов к испытаниям в барокамере.
– Как это можно доказать? – спросил Борисенко.
– Как? Только экспериментом, потому что предварительные испытания прошли блестяще.
– Эксперимента не будет! Будьте уверены.
– Будет, черт побери, будьте уверены, будет! – Николай закусил удила. – Вы полгода мурыжите работу. И знаете, почему? Потому что сами не имеете к ней отношения. Вам хочется приобщиться. Да за ради бога! Я вашу фамилию первой поставлю, а хотите – единственной, – мне плевать. Но я вас, честно говоря, не пойму: ведь это же сделано у вас в лаборатории. Ведь у вас, не лично вами, но у вас, и неясно, почему вы – как собака на сене! – Николай уже не слушал ни кашля, ни междометий начальства.
– Я не собака! – крикнул начальник. – Выбирай выражения!
– Во-первых, прошу на вы, а во-вторых, я сказал только «как собака на сене». Есть такая по‹говорка›.
– А есть такая поговорка: от ворот поворот, – сострил вспотевший Борисенко, – и на этом все. Вот! – Получилось даже в рифму.
Николай взял себя в руки и, сдерживая ярость, сказал:
– В нем же подвижность семьдесят два процента. Вы знаете, как его ждут! Подумайте: семьдесят два процента, три четверти подвижности. Это же чудо! Неужели так ничего и не ёкнуло, а?
– У меня никогда не ёкнет на авантюры. А вы – авантюрист. А авантюрист – это авантюрист, и я его не допущу до эксперимента. Я вообще могу вас отстранить. – Борисенко, казалось, даже сам удивился, как прост выход: взять и отстранить.
Николай побелел и процедил сквозь зубы:
– Ну это вы хватили! А потом, отстранить можно не только меня!..
– Мне надоело, – вскипел Борисенко, – надоело разговаривать в таком тоне! Я все сказал. Я не дам испытателей.
– Не надо испытателей, Николай Ильич, – сказал улыбаясь Алексей, который охрип от кашля, оказавшегося бесполезным. – Если вопрос в них – не надо, – повторил он и улыбнулся. – Нам как воздух нужна эта модель. Я руковожу схожими работами у нас в институте и неоднократно сам испытывал модели. Рискну и на этот раз, – просто сказал он, – тем более что уверен: никакого риска нет.
Оба Николая уставились на него и только моргали.
– К-к-кто вам разрешит? – выговорил наконец Борисенко.
– Как кто? Я сам себе и разрешу! Это в моей компетенции. Я просто беру это на себя – так сказать, беру себя на себя. А вы, если хотите знать мое мнение… – Николай фальшиво чихнул – и Алексей остановился на полуфразе.
– Да-да, продолжайте, – насторожился Борисенко.
– А вы, – докончил Алексей, – не несете никакой ответственности. Даже, напротив, скажут: «Действовал решительно» или там: «Работа ускорила полет и дала возможность производить работы в открытом космосе без прежней лишней траты энергии космонавтов». Ну и т‹ак› д‹алее›.
Он так подкупающе улыбнулся, что Борисенко поверил и сказал:
– Ну ладно тогда! Бог с вами! Но учтите, что риск есть риск! Вот так! Я дам добро, но…
Он махнул рукой и тут же подписал какую-то бумагу.
– Вот так, – повторил он и протянул ее Николаю: – На послезавтра. Все. – И он подставил свою вспотевшую лысину прямо под вентилятор.
– Доложите потом, – обратился он к Николаю.
– А вы разве не хотите присутствовать? Мы вас приглашаем, – съехидничал Николай. – Как же мы без вас?
Борисенко подумал и согласился:
– Ладно, буду! – И он нажал на кнопку звонка. Вошла секретарша, окинула взглядом всех троих и ухмыльнулась.
– Есть ко мне еще кто-нибудь? – спросил начальник.
– Да. Из месткома.
– Давай.
Он снова уселся в кресло и бросил:
– До послезавтра!
Николай и Алексей вышли.
– Коля! Я из-за тебя безнадежно осип. – Алексей массировал связки.
Они выходили из подъезда института, разгоряченные и счастливые удачей.
– Леха, пойдем – по коньяку! И для связок полезно. И за знакомство. И за успех. Пойдем! – Николай потащил его к стоянке.
Они ехали в такси, и все им кругом нравилось, и все их вокруг смешило. Вот какая-то машина проехала слишком близко к милиционеру, и тот отпрыгнул, но тут же засвистел и побежал штрафовать. Новые приятели покатились от хохота. Вот на переходе все пешеходы прошли, а какой-то пьяненький шел по клеточкам перехода, грозил машинам и говорил: «Я сейчас, я мигом!» – и они снова весело смеялись. Потом начали смеяться просто так. Друг от друга. Им было легко, и они явно друг другу нравились… Машина остановилась у «Якоря». Они вышли, и Алексей сказал:
Роман «Черная свеча», написанный в соавторстве Владимиром Семеновичем Высоцким и Леонидом Мончинским, повествует о проблеме выживания заключенных в зоне, об их сложных взаимоотношениях.
Проза поэта – явление уникальное. Она приоткрывает завесу тайны с замыслов, внутренней жизни поэта, некоторых черт характера. Тем более такого поэта, как Владимир Высоцкий, чья жизнь и творчество оборвались в период расцвета таланта. Как писал И. Бродский: «Неизвестно, насколько проигрывает поэзия от обращения поэта к прозе; достоверно только, что проза от этого сильно выигрывает».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Без свободы я умираю», – говорил Владимир Высоцкий. Свобода – причина его поэзии, хриплого стона, от которого взвывали динамики, в то время когда полагалось молчать. Но глубокая боль его прорывалась сквозь немоту, побеждала страх. Это был голос святой надежды и гордой веры… Столь же необходимых нам и теперь. И всегда.
В этот сборник вошли произведения Высоцкого, относящиеся к самым разным темам, стилям и направлениям его многогранного творчества: от язвительных сатир на безобразие реального мира — до колоритных стилизаций под «блатной фольклор», от надрывной военной лирики — до раздирающей душу лирики любовной.
В книге рассказывается о первом космонавте планеты Юрии Алексеевиче Гагарине, об истории космонавтики и ее нынешнем дне, о мужестве и героизме покорителей космоса, о космических проектах, об интересных гипотезах ученых.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Холодная, ледяная Земля будущего. Климатическая катастрофа заставила людей забыть о делении на расы и народы, ведь перед ними теперь стояла куда более глобальная задача: выжить любой ценой. Юнона – отпетая мошенница с печальным прошлым, зарабатывающая на жизнь продажей оружия. Филипп – эгоистичный детектив, страстно желающий получить повышение. Агата – младшая сестра Юноны, болезненная девочка, носящая в себе особенный ген и даже не подозревающая об этом… Всё меняется, когда во время непринужденной прогулки Агату дерзко похищают, а Юнону обвиняют в её убийстве. Комментарий Редакции: Однажды система перестанет заигрывать с гуманизмом и изобретет способ самоликвидации.
Эта книга о тех, чью профессию можно отнести к числу древнейших. Хранители огня, воды и священных рощ, дворцовые стражники, часовые и сторожа — все эти фигуры присутствуют на дороге Истории. У охранников всех времен общее одно — они всегда лишь только спутники, их место — быть рядом, их роль — хранить, оберегать и защищать нечто более существенное, значительное и ценное, чем они сами. Охранники не тут и не там… Они между двух миров — между властью и народом, рядом с властью, но только у ее дверей, а дальше путь заказан.
Шлёпик всегда был верным псом. Когда его товарищ-человек, майор Торкильдсен, умирает, Шлёпик и фру Торкильдсен остаются одни. Шлёпик оплакивает майора, утешаясь горами вкуснятины, а фру Торкильдсен – мегалитрами «драконовой воды». Прежде они относились друг к дружке с сомнением, но теперь быстро находят общий язык. И общую тему. Таковой неожиданно оказывается экспедиция Руаля Амундсена на Южный полюс, во главе которой, разумеется, стояли вовсе не люди, а отважные собаки, люди лишь присвоили себе их победу.
Новелла, написанная Алексеем Сальниковым специально для журнала «Искусство кино». Опубликована в выпуске № 11/12 2018 г.
Саманта – студентка претенциозного Университета Уоррена. Она предпочитает свое темное воображение обществу большинства людей и презирает однокурсниц – богатых и невыносимо кукольных девушек, называющих друг друга Зайками. Все меняется, когда она получает от них приглашение на вечеринку и необъяснимым образом не может отказаться. Саманта все глубже погружается в сладкий и зловещий мир Заек, и вот уже их тайны – ее тайны. «Зайка» – завораживающий и дерзкий роман о неравенстве и одиночестве, дружбе и желании, фантастической и ужасной силе воображения, о самой природе творчества.
"25 января 2008 года Высоцкому, спорить о котором не прекращают и по сей день, исполнилось бы 70 лет. Это издание – первое собрание, сделанное не «фанатами», но квалифицированными литературоведами (составители – Владимир и Ольга Новиковы): все тексты являются выверенными и снабжены комментариями. «Собрания сочинений бывают у многих авторов, но не всегда количество переходит в качество. Только в счастливых случаях произведения одного автора образуют своего рода библию („библии“ по-греч. – „книги“). В случае с Высоцким это получилось.
"25 января 2008 года Высоцкому, спорить о котором не прекращают и по сей день, исполнилось бы 70 лет. Это издание – первое собрание, сделанное не «фанатами», но квалифицированными литературоведами (составители – Владимир и Ольга Новиковы): все тексты являются выверенными и снабжены комментариями. «Собрания сочинений бывают у многих авторов, но не всегда количество переходит в качество. Только в счастливых случаях произведения одного автора образуют своего рода библию („библии“ по-греч. – „книги“). В случае с Высоцким это получилось.
"25 января 2008 года Высоцкому, спорить о котором не прекращают и по сей день, исполнилось бы 70 лет. Это издание – первое собрание, сделанное не «фанатами», но квалифицированными литературоведами (составители – Владимир и Ольга Новиковы): все тексты являются выверенными и снабжены комментариями. «Собрания сочинений бывают у многих авторов, но не всегда количество переходит в качество. Только в счастливых случаях произведения одного автора образуют своего рода библию („библии“ по-греч. – „книги“). В случае с Высоцким это получилось.