Собрание сочинений - Том 3 - [16]

Когда же паром пристал к другому берегу, старец о. М. сказал:

— Теперь радуюсь, видя благополучно достигших берега. Благословите же и меня, о. архимандрит!

Повинуясь Старцу, и о. Наместник сделал на Старца знамение креста и умиленно сказал:

— Буди с вами благословение Божие. Простите, батюшка, и помолитесь.

И оба они на разных берегах низко поклонились друг другу.

О. игумен М. провожал о. Наместника с о. игуменом Антонием до сельца Кожемякина за 20 верст от обители, где посетили помещика, Николая Ивановича Хлюстина, который нарочито приезжал в нашу обитель и убедительно просил заехать к нему в дом. Там расстались и с о. игуменом М., который возвратился в монастырь в 9-м часу вечера; а о. Наместник с о. игуменом Антонием отправились до Перемышля на обительских лошадях; из Перемышля же того же вечера, в 8 часов, отправились в Калугу, поспешая из опасения осенней ненастной погоды.

Посещение достоуважаемого о. архимандрита Антония, изъявленное им архипастырское благословение высокопреосвященнейшего Филарета, Митрополита Московского и доставленные неоцененные дары на благословение монастырю и Скиту пребудут неизгладимо в памяти. Трогательно видеть обращение между собою таких соединенных духовным союзом любви о Христе мужей; еще более назидательно и утешительно было слушать духовную их друг с другом беседу.

Вот как о сем посещении выразился батюшка, старец наш, о. М. в письме от 25 октября к знакомым.

«Все эти дни мы были в приятных хлопотах: в пятницу вечером, то есть 21-го числа, утешили нас своим посещением почтенно-любезные гости — Лаврский Наместник, о. архимандрит Антоний с Малоярославским игуменом о. Антонием. Ласковому, приятному его обращению с нами, убогими, а паче со мною, ничтоже стоющим, надо было удивляться. Кажется, он любовию дышал, что все выражалось умиленными его чувствами. Всякое слово его любвеобильной беседы запечатлевалось в сердцах наших, а описать оные тупое мое перо с таким же умом не имеет способности. Наградил Скит наш святынею и еще обещал прислать. С каким благоговением принял рукоделие Скита нашего — ложечки и точеные штучки — надо было удивляться! И хотел представить оные Митрополиту. Ну, словом, оставил память и пример нелестной любви и смирения. Что можем воздать ему? Токмо в благодарном сердце сохранить сие чувство и молить Господа простым словом: спаси его, Господи!»

1-го Ноября О ТЕРПЕНИИ В БЕДСТВИЯХ

Спаситель сказал: «В терпении вашем стяжите души ваша». Человек, не желающий охотно переносить несчастий жизни этой, не имеет власти над собою: он, так сказать, бежит от самого себя. Но человек, охотно и без роптания переносящий бедствия, посылаемые Провидением, находится в мире с самим собою и Богом. Быть малодушным и нетерпеливым значит желать того, чего не имеем, желать свободы от всякого зла, совершенно несообразной со свойством ограниченной природы человеческой, или значит не желать того, что имеем, не желать пользоваться силами, данными нам для перенесения несчастий. Малодушие и нетерпение показывают, что человек увлекается страстями сердца своего, которых обуздать не может ни разум, ни вера. Несчастие, которое терпит человек, перестает быть несчастием, если он терпит его охотно и со смирением. Для чего же нетерпением и ропотом из мнимого зла сделать себе зло истинное? Внутреннее спокойствие находится не в чувствах, а в воле. Оно нимало не нарушается и самою сильною горестию, если воля остается твердою, спокойною и покорною Промыслу.

Слыша ропот и негодование человека, находящегося в несчастии, можно подумать, что он самый невинный в міре, что весьма несправедливо не позволено ему быть в раю земном. Но пусть он вспомнит все грехи свои перед Богом, пусть основательно размыслит о глубине своего развращения, о своем недостоинстве пред Богом; тогда он, без сомнения, согласится, что Правосудие Божие имело причины наказать его несчастием. Тогда вместе с блудным сыном в глубоком смирении скажет он: «Согреших на небо и пред Тобою! Я знаю, чем должен я Твоему правосудию, но мое сердце неспособно дать Тебе удовлетворение. Ежели бы Ты простил мне преступления Закона Твоего, мое сердце не почувствовало бы благодарности к Тебе: оно более бы удалилось от Тебя. Но Твоя милосердая Десница сама исполняет надо мною то, чего исполнить я сам никогда не был бы в состоянии: она поражает меня, будучи побуждена к тому Твоею благостию; поражает, дабы исцелить мои душевные раны. Дай мне силу переносить терпеливо Твои спасительные удары! Грешник должен с благодарностью принимать от Тебя их, как способ возвращения к Тебе, которого избрать он сам не имел бы ни мудрости, ни силы. Твое милосердие ко мне, сыну погибели, пригвоздило некогда ко кресту Единородного сына Твоего и соделало Его Мужем болезней... Пусть же страдальческий образ Его показывает мне непрестанно, что я должен более страшиться мучений вечных, нежели мучений, уготовляющих мне вечное Царствие с Сыном Твоим...»

Образцом терпения всяких скорбей, даже до скорби смертной, были всегда для нас наши великие старцы. Таким крестоносцем терпения был и старец Леонид, в схиме Лев, отшедший ко Господу в монастыре нашем 11 октября 1841 года, с небольшим, стало быть, семь лет тому назад. Я жил при его старчествовании в обители нашей более десяти лет. Вся жизнь этого великого Старца была скорбь и гонение; по неисповедимым путям Божественного Промысла проходя в мір горний вечного радования, он и перед самым исходом души своей из тела призван был потерпеть тяжкие страдания. У меня сохранилось письмо одного из ближайших учеников его, строителя Тихоновской пустыни, Геронтия, к одной боголюбивой особе, и в письме этом изображена кончина этого «до конца претерпевшего» подвижника веры Христовой.