Собрание сочинений - Том 3 - [143]
В особенности же ночами подымались и испытывались им все терпкости стужения болезней, доходивших часто до нечаяния пережить им ночь, так что на такой случай всегда приносились для него Святые запасные Дары и часто сообщали его. А чтобы хотя сколько-нибудь сократить томительные для себя бессонные ночи, больной Старец просил читать ему с вечера Псалтирь и Отеческие писания и после этого чтения, нимало не успокоивая себя сном, просил читать ему и утренние молитвенные скитские правила и, при общем нощном сне, своим неспанием действительно Уподобихся нея́сыти пусты́ннѣй, бы́хъ я́ко нощны́й вранъ на ны́рищи.
Бдѣ́хъ и бы́хъ я́ко пти́ца особящаяся на здѣ́ (Пс. 101, 7-8).
Любил Старец петь ирмос «нощь несветла неверным Христе...» И певал сам этот ирмос до конца. Частые, непрерывные бессонницы наконец истомили больного до крайности так, что ему ничего не помогало от них. Старец изъявил желание принять великий ангельский образ — схиму; чин пострижения тайно над ним совершил о. Игумен на второй неделе Великого поста, в четверг утром, в память Сорока мучеников. Было это 9 марта 1872 года. Облекли его в святую схиму с прежним его именем. А 13 марта, в понедельник третьей недели Великого поста, по желанию его, о. Игумен с четырьмя иеромонахами совершил над ним Таинство Елеосвящения. Прибегнувши к сему духовному врачевству, больной Старец не желал было серьёзно лечиться от врачей. Но потом, при усилении тяжких недугов, был убежден любовию многих духовных чад своих не отвергать и сего пособия, предлагаемого врачами. Основывались на том, что врачевства предлагаются от благоразумных и искусных в сем роде врачей, и по справедливости они могут называться спасительными средствами. Об этом и Священное Писание свидетельствует, сказуя: Почитай врача проти́ву потребъ чéстiю его, и́бо Господь созда его:
Господь созда от земли́ врачевáнiя, и мужъ мудрый не возгнушается и́ми.
(Сир. 38, 1 и 4). Притом же и все расходы по лечению духовные дети Старца из любви к своему отцу взяли на себя, считая за великое утешение чем-нибудь послужить для больного и тем самым убедить его к согласию.
Преосвященный Никифор, бывший архиепископ Астраханский и Ставропольский, в беседе своей на Евангелие от Марка, в неделю вторую Великого поста, касательно лечения такое рассуждение предлагает: «Будучи больным, — пишет он, — всё упование о выздоровлении возложи на Бога и проси Его со всяким благоговением и смиренномудрием. Не оставляй также и того, что тебе сотворить можно: призови врача, храни диету, принимай лекарства, не отвергай врачевства. Бог есть и болезни твоея Врач, и здравия твоего Податель»140.. Но тогда только подает тебе Бог и здравие и жизнь, когда не отвергаешь нужного для исцеления. Тако поступил царь Езекия. Он надеялся получить от Бога исцеление от своей смертоносной болезни и просил от Него с великими и теплыми слезами как жизни, так и здравия, однако не отказался стереть и смоквий и приложить из них сделанный пластырь на свою язву, по совету Пророка Исаии, говорившего ему: И рече Исáiа ко езекíи: возми́ от смóквiй и сотри́, и приложи́ пластырь на я́зву и здравъ будеши. (Ис. 38, 21.) Видишь ли, како Праведный Бог хощет, чтобы мы находяся в болезнях, не презирали сотворенные Им врачевства.
Ожидали для поправления здоровья больного Старца теплого, весеннего и летнего времени, на которое врачи более всего надеялись: лечение при пользовании благотворным воздухом принесет ему пользу. Но надежда и ожидания эти не оправдались — весна и лето при всем старании лечивших его искусных медиков не принесли существенной пользы в поправлении его здоровья. Болезни его были уже в полном развитии, и ничего нельзя было сделать врачам там, где все человеческие усилия были тщетными и знания науки к смирению своему дошли до того предела, о котором говорится в псалме: Предѣ́лъ положи́лъ еси́, егоже не прейдутъ (Пс. 103, 9). Прошли также осень и зима с длинными, бессонными ночами его тяжких страданий; исполнился год — болезни не уступали лечению, шли себе в дальнейшем своем развитии и бесщадно удручали больного.
С началом же Нового года его заболевания явили ему еще и новые страдания, возникла новая болезнь — водянка. Сперва опухоль началась с живота, потом перешла в ноги; стали отекать у него ноги и отекли по пояс, отяжелили его так, что он вначале мог еще переходить с места на место и потом кое-как двигаться при помощи келейных своих братий. Чувствуя усиление и прибавление недугов и непрерывную бессонницу, болящий Старец пожелал по истечении года опять удостоиться Таинства святого Елеосвящения, которое и было исполнено 25 июня 1873 года, утром в 7 часов; особоровал его вторично о. Игумен с шестью иеромонахами. Накануне по его желанию принесены были из скитской церкви чудотворные иконы Знамение Божией Матери и святого Иоанна Крестителя, пред которыми и было совершено молебствие с водосвящением и призыванием помощи Божией на страждущего больного, и болящий был окроплен святою водою. После молебна отслужили панихиду по покойным старцам обители — схиархимандрите Моисее, игумене Антоние, иеросхимонахам Льве и Макарие. И что заслуживает особого внимания, болящий Старец, не спавший до этого несколько суток, томимый удушьем и бессонницей, по окончании молитвенных песнопений тотчас склонился ко сну и успокоился продолжительным сном, подкрепившим его донельзя ослабевшие силы. С этого времени, за молитвами почивших старцев, не стало у него такой непрерывной томительной бессонницы, какая была прежде, когда по нескольку суток не мог он спать. Бессонница была у него и после, но в продолжение суток удавалось ему иногда хоть час, два или три уснуть, и это было великим утешением, потому что подкрепляло его слабые силы, облегчало недуги. Зато водянка стала ему очень стужать, увеличивая всё более и более опухоль живота и отёк ног его. Она стала подходить и мешать его дыханию, так что с 21 августа 1873 года от сильного удушья не мог он даже лежать в постели, не мог делать движения, стал сидеть день и ночь постоянно в креслах, сам приподниматься не мог, а в случае нужды его приподнимали и перемещали келейные братии. Болезнь водянки отяжелила и как бы сковала его всего так, что он не в состоянии был впоследствии сам приподнять ноги и даже передвинуть ее на другое место, только одна голова и руки оставались еще в движении. Голову он мог повернуть, приподнять, а руками способен был перебирать четки до последнего своего дыхания. В таком крайне затрудненном и стеснительном положении своем, он более походил на сидящего
