Нет, эта церковная процессия, нёсшая лик Спасителя, в душе своей несла лик сатаны!
Да вы попробуйте хоть раз в своей жизни заменить холодные, безучастные слова «старик-еврей», «еврейский мальчик», «еврейская девушка» – словами «мой отец», «мой сын», «моя дочь».
Мои – и убиты, разорваны, обесчещены! Это дочь мою, милую, родную мне, разрезали на куски и с наглым смехом бросили в толпу. Это моего сына, которого я с грудных лет и любил, и ласкал, у постели которого не спал долгие ночи, разодрали на части, и голову его на штыке носили по городу на потеху пьяным хулиганам!
Переживите это! Переживите убийство евреев как убийство родных вам, и вы поймёте, что после белостокского погрома по-прежнему жить нельзя.
Великий грех – в искупление своё требует великого подвига. Христиане, забывшие Христа, – вот кто виновники белостокского погрома. Смойте же позорное пятно с своей совести – достойным покаянием кайтесь всенародно в церквях, на собраниях, идите на проповедь, убеждайте, умоляйте друг друга прекратить ужас погромов.
Лейтенант Шмидт, Каляев, убивший великого князя, Балмашёв, убивший Сипягина, неизвестный человек в морской форме, покушавшийся на жизнь Дубасова>458, и десятки тысяч других, казнённых русским правительством, – кто все эти люди?
Разбойники или святые?
Христиане привыкли от черносотенных пастырей и продажных газет слышать на этот вопрос резкий и определённый ответ: революционеры, бунтовщики, забастовщики – это кровопийцы, безбожники и злодеи>459.
Наша Церковь проклинает их за то, что они убийцы.
Но когда губернаторы, солдаты, полиция сжигают селения, засекают до смерти, расстреливают без суда – Церковь молчит.
Когда революционеры убивают министра – о душе убитого молятся во всех храмах.
Когда правительство убивает революционера – оно запрещает служить панихиды. Правительству мало казнить – оно боится, что Бог услышит молитвы и простит убийцу. Оно принимает административные меры, чтобы грешник попал в ад!..
Правительство и продажная часть духовенства говорит вам: Каляев, Балмашёв, Спиридонова и др. – злодеи.
Мы говорим – святые.
Бог сказал «не убий» – и мы веруем, что всякое убийство грех. Но грешат и святые, и за великие подвиги им прощаются грехи их>460. Простятся ли так же грехи этим убийцам?
Мы глубоко убеждены, что да, простятся>461.
И Каляев, и Балмашёв, и Спиридонова, и десятки других, им подобных, убившие должностных лиц, сами идут на верную смерть.
Многие ли среди христиан, проклинающих этих людей, готовы отдать свою жизнь за счастье своего народа? Пусть убийца заблуждался>462, пусть нельзя убийцам достигнуть счастья, но ведь тот, кто бросил бомбу, убеждён, что, убив злодея-губернатора, он спасает народ. Он убивает не для своей выгоды; он знает, что его повесят. Он отдаёт свою жизнь – лишь бы легче жить народу.
Какие же они злодеи! Разве злодей может так любить свой народ, чтобы за счастье этого народа отдать свою жизнь?
Подумайте, какая пламенная, безграничная любовь к людям должна быть у того, кто отдаёт себя на расстрел, спокойно входит на виселицу – за лучшую долю других.
Казните меня – мне ничего не нужно, лишь бы счастливы были остающиеся.
Кто из христиан скажет так?
Это мученики – и грех им простится за ту великую, святую любовь, которая толкала их на преступление.
Они грешны; но в тысячу, в миллион раз грешнее те, кто не убивал и равнодушно из окон своих тёплых квартир смотрел, как солдаты расстреливали на улице безоружный народ.
Они грешны; но они бесконечно ближе к Богу, чем те, кто осуждает их.
Они бросали бомбы – потому что не могли перенести мучений своих братьев. Они убивали – из любви к народу. А те никого не убивали, потому что никого, кроме себя, не любили.
Так ужели же Ты, Господи, оттолкнёшь от себя тех, кто приносил Тебе в жертву жизнь свою, за смерть прося счастья своему народу? Ужели Ты оттолкнёшь и не простишь их грехов? Разве не раба Твоя эта чистая русская девушка с глазами светлыми и добрыми, как у ребёнка, которую терзали и мучили, как святую первых веков, звери, называющие себя православными? Ужели Каляев не Твой? Ведь он светился весь той пламенной любовью, которую Ты искал в своих учениках.
Ужели Ты не примешь к Себе всех этих чистых, прекрасных, Божией красотой сиявших юношей и девушек, которые за братьев своих шли на эшафот.
Они были чисты сердцем. Они жаждали правды>463. Они плакали вместе с кровавыми слезами народа. Их убивали и мучили. Верим мы, что они Бога узрят, насытятся, утешатся>464. И что Ты примешь их, не знавших Тебя, а потому согрешивших – но душой и жизнью служивших Тебе>465. Да, мы верим, что Ты примешь их и успокоишь великим вечным покоем, со святыми Твоими>466.
