Собрание сочинений. Том 1. Стихотворения - [26]

Над прирученностью своей!

1957

* * *

Осень. Листопад и грязь дорог.

Перекличка одичалых галок.

К пустырям идет чертополох

Быть царем у мусора и свалок.

Дайте плуг, я землю распашу,

Выбороню чернь чертополошью,

На земное царство приглашу

Милые июньские колосья!

1957

Мы девушек оставили в невестах…

Когда матерый враг Страны Советской

Без спросу объявился у дверей,

Мы девушек оставили в невестах,

На попеченье строгих матерей.

Мы письма им писали по-солдатски,

В них вместо точки было — «ожидай».

И чувства не стыдилися огласки,

Когда их проверял передний край.

Мы знали, что любимым нашим туго,

Что холодно, что ветер из щелей,

И вздохи издалека и оттуда

В атаку подымали нас смелей.

Свинцовые дожди в бойцов хлестали,

Рубила смерть безжалостно сплеча,

Но это нашей волей на рейхстаге

Затрепетала алость кумача.

Опять поля, ометы и одонья,

Знакомые тропинки средь лугов!

Шершавость шрамов встретили ладони,

Загрубшие от тяжести плугов.

О, этот миг, когда в потемках горниц,

В солдатском нерастраченном пылу,

Ласкали мы своих законных скромниц,

Сумевших постоять за нас в тылу!

И слышалось повсюду: — Мой отважный! —

Цвели влюбленно зори у плетней.

И открывалась родина, и каждый

Вкипал в свою работу до локтей!

1957

* * *

У меня утешение: солнце в окошке.

Радость: встреча с тобой на заветном углу.

Я на каждой тропинке, на каждой дорожке

Лишь одно говорил бы тебе, что люблю.

Я бы с солнцем условился, чтобы сквозь окна

Это слово к тебе приходило лучом,

Чтоб оно за стеною квартиры не глохло,

Чтобы ты его жадно ловила плечом.

Я его посылал бы, как срочные грузы,

По земле, по воздушным путям, по воде,

Чтобы все телеграфные ленты Союза

С этим словом повсюду спешили к тебе.

Чтобы все, что тебя окружает, гласило:

Ты любима, ты счастье свое дождала,

Чтобы вся твоя милая женская сила

Оплетала меня, как степная трава.

У меня утешение: солнце в окошке,

Радость: встреча с тобой на заветном углу.

Я на каждой тропинке, на каждой дорожке

Лишь одно говорил бы тебе, что люблю!

1957

* * *

Переведите на французский

Или на тот, что в островах,

Я все равно характер русский

Не изменю в чужих словах.

Не вставить в клетку мне грудную

Чужого сердца ход стальной.

Я буду речь свою родную

Отстаивать любой ценой.

И, несмотря на разный опыт,

На разный стих в иной земле,

Я буду в рифме звонко хлопать,

Как пастухи у нас в селе.

Я буду так же улыбаться,

Как на причалах у Оки,

С недобрыми людьми ругаться,

Не подавая им руки.

Моей строке не жить без крова

Под сводом бездны голубой.

И на чужих дорогах слова

Я постараюсь быть собой!

1957

Октябрьский сказ

Было:

Царь-бог,

Царь-батюшка,

Царь-вседержитель.

А повернулось:

Царя в острог!

Царя, как воришку:

— Держите!

Царю и знати

Пришел конец.

Шатнулся, падает

Злат-венец.

Трон-недотрога

Стронулся с места,

Царскую челядь

Меси, как тесто!

К чертям чертоги

Тупиц царей!

Щенков царевых

Топить скорей!

Из восставших

Революционных стволов

Стали сбивать

Двуглавых орлов.

Русь лабазная,

Русь купецкая,

Непролазная,

Глупецкая,

Русь сермяжная,

Посконная

Стала свободная,

Раскованная!

Не дрожит перед старьем,

Пишет первые декреты:

Мы-де сами — не с царем,

Мы-де мы, у нас — Советы!

Ленин — наша голова.

Не кадилом, не молебном

Всю страну его слова

Подымают и колеблют.

В шелке, в зареве знамен,

В звуках оркестровой меди

Встал к рулю бесстрашно он

И повел народ к победе.

Лезет плуг в свободный пласт,

Он без выкупа, он даром.

Нет! Крестьянин не отдаст

Эту землю больше барам.

Молот в наковальню бьет,

Звон и музыка металла.

Нет! Рабочий на завод

Не допустит капитала.

Фабрики дымят и ткут,

Трубы на небе разиня.

Булки пекаря пекут,

Но не для буржуазии!

Встала гордо сталь штыков,

Что за новый строй боролась.

Правдою большевиков

Налилась земля, как колос.

Все свободны, все равны,

Все — Кулибины, Колумбы!

И плывет корабль страны

К берегам родной Коммуны.

Будут жертвы, будет кровь,

Визги, хай и лай Америк.

Не отступим! Вновь и вновь

Тот же курс, на тот же берег.

Сколько лет мы без царя,

В нем и надобности нету!

И Октябрьская заря

Обнимает всю планету!

1957

Предзимье

В старых ветлах холод и скрипенье,

Ветер-стеклодув стал в дупла дуть.

Рвутся облака от нетерпенья

За углы вселенной заглянуть.

У воды пустынно, неуютно,

Волны-мыши точат берега.

И по всей стране ежеминутно

Тихо наземь падают снега.

Этого добра с лихвою хватит,

Как онуч на дедовой печи.

Ветер в небе лунный обруч катит,

Словно дыню желтую с бахчи.

Песни вьюг пока еще в зачинах,

В первом присмирении ручья.

Над прудом молчанье гнезд грачиных,

Леденящий свист и вой прутья.

Ох и время — ни зимы, ни лета,

Тает первый снег на сапоге!

Ко всему привыкла ты, планета,

К грязи, к розам, к ливням и пурге.

Сколько тысяч лет земля летела,

За собой весь мир в полет звала.

Нас она, как облака, вертела,

Но корней земных не порвала.

Снег все глубже. Глохнет лес, овраги,

Малая вода замерзших луж.

Я пьянею, как от пенной браги,

От ветров зимы и первых стуж!

1957

* * *

Пруды дрожат от стона,

Как гром, лягуший бред.

В лесах весна-сластена

Сосет последний снег.

Ее дела — едины,

У них мажорный лад.

Раскалывает льдины,

Как сахар-рафинад.

Капель запела в кадках

Мелодию свою.

Весну во всех повадках

Везде я узнаю:

В грачином оре диком,

В сиянье юных лиц,

В молчании великом

Насиженных яиц.

Весна дает гостинцы

Из своего узла.