Собрание сочинений. Том 1. Стихотворения - [20]

Опрокидывался на огурцы.

Я хотел, чтобы он пробирался,

Как спаситель, в гнездовье беды,

Чтобы он под плотами плескался

У днепровского края воды.

Я не знал ни почета, ни славы,

Знал лишь бури, волненье в крови.

Полновесное жито державы

Тяжелило ладони мои.

Мне могучие сосны по росту,

Стих мой тонет по шею в хлеба,

И влюбленно ласкают колосья

Бороздящие прорези лба.

1956

* * *

Е. Винокурову

Мну слова, как глину, как тесто,

На кирпичи и на калачи.

Каждое слово не минет ареста,

Если не будет острей, чем мечи.

Сколько с утра у стола их толпится,

Возле скрипящей биржи труда.

Каждому слову на полке не спится,

Каждое слышит: — Туда! — Не туда!

Нежное слово, как нерест налимий,

Грубое, как рукава кузнеца,

Яркое, как переспевший малинник,

Горькое, как аромат чабреца.

Слуги мои! Я — ваш царь! Не покиньте!

Врезался крест мой в покатости плеч.

Самое свежее слово мне выньте!

Правду глаголить, истиной жечь!

1956

Лебеди

Три метра дороги накатанной, санной

Весенняя льдина на Каспий несет.

А лебедя — вот непонятный и странный! —

От теплого юга на север влечет.

За что он так любит его? Непонятно!

Как жаворонок и как скромный скворец,

Он каждую вёсну обратно, обратно

На Устюг, на Вологду, на Повенец.

Он пищи особой в озерах не просит,

Гусям признается: — Что мне, то и вам! —

Он даже рубаху отбельную носит,

Чтоб нравиться северу, белым снегам.

О лебеди! Милые птицы! Летите

Изведанной вами дорогой большой,

И дивные песни на север несите,

Я тоже, как вы, северянин душой!

1956

* * *

Я сегодня облюбую,

Как отраду обрету,

Эту речку голубую

И черемуху в цвету.

Эту розовую кашку

И мохнатого шмеля,

Что рассказывает сказку

Про тебя, моя земля.

Это облако над полем

С золотым шитьем боков,

Эту жажду пить запоем

Из гремучих родников.

Этот тихий полустанок,

Где за тыном огород,

Где знакомый полушалок

Целый день пилотку ждет!

1956

* * *

Эскалатор подымает на́верх

Озабоченность рабочих лиц.

Почему же я, чтоб землю славить,

Не про них пою, а про синиц?

Им железо надоело в цехе,

У мартеновских печей.

Пусть услышат радость в детском смехе,

В разговоре галок и грачей.

В этот ранний час я с вами.

Прочь заботы! Утром ли грустить?

Хорошо бы с рук над головами

Голубя пустить!

1956

Гроза

Дождь горстями крыжовника в крышу,

Конопатчиком и колотушкой в пазы.

О, с каким упоеньем, с восторгом я слышу

Голубой разговор первомайской грозы.

Тра-та-та!

И клинки из ножон уронила,

И ударила в камень, в карьер, где ломы,

Мягкой пахотой огненно проборонила

И исчезла, и только полынь и дымы.

Я калач изо ржи,

Я, канатами тертый,

Знаю скрипы лебедок

И вскрики цепей..

О, греми и выбрасывай

Воздух наш спертый

И веди к нам живое

Дыханье степей!

1956

* * *

Пушкин на паперти слов со слепцами,

Лермонтов с ревом Дарьяла в строке,

Фет под усадебными чепцами,

Тютчев в ученом своем клобуке.

Блок с утонченным лицом херувима,

Милый Есенин в траве до пупа,

Уличный лирик, Владимир — громила,

И Пастернак, рассыпной, что крупа.

Все подключились ко мне. как к МОГЕСу,

Звездочку дали свою: — Ты герой!

Катят меня, ветродуя, повесу

Благоволящей к поэтам Курой.

Слава вам, воины лиры! И в стремя

Ногу вдел, ободрав до колен.

Вижу, как тужится жалкое время

Расколдовать, обезвредить ваш плен.

Руки умеют и все же робеют,

Рядом великие образцы.

Слов не хватает, губы немеют.

Лоб в испаринах мук от росы.

Здравствуй, верстак мой! В сторону робость,

Дайте досок с терпким запахом смол.

Льется из жил моих звонкая радость,

Стих родился и без нянек пошел!

1956

* * *

То в долинах живу,

То в былинах слыву,

То струной балалаечной звонюсь,

То с колдуньями знаюсь,

То пишу, то пляшу,

То пасу, то пою,

То пчелою теряюсь

В пчелином рою,

То пью чай у соседа —

Вот какой непоседа!

Я признаюсь тебе, как писатель,

Поверь мне, читатель,

Что не трудно перо обмакнуть,

Очень трудно тебя обмануть!

1956

Письменный стол

Я. Смелякову

Мой письменный стол,

Он — двуногий,

Он — сам я.

Отлички в нем нет

От ветвей соловья.

Накрыт он не крышкою,

А небесами,

А скатерть —

Лесная дорога моя.

Бумаги не надо!

Есть сердце и память.

А перья —

Колосья, остры и прямы!

Я ригу свою набиваю снопами,

Зерно молочу

В закрома для зимы.

Я весь на ходу.

И словесные злаки

Во мне прорастают

От встречи с людьми.

Где песня — я в песне,

Где драка — я в драке,

Где руки любовно хрустят —

Я в любви!

Иду и свищу

Наподобие пташек.

Мне муза,

Как нищему сумка, верна.

А кто-то во мне

Целину мою пашет,

Готовя глубинный мой пласт

Для зерна.

1956

* * *

Как у моря в Коктебеле

Нрав сердитый, когти белы.

По песку скребет, по гальке,

Просит жалобно: — Подайте! —

Неотступно душу гложет:

— Помогите кто чем может! —

Что подать скитальцу морю,

Чтоб на мир пошло со мною?

Сердце вынуть? Душу кинуть?

Мне без них не жить, а стынуть!

Подарю ему стихи я,

Как оно, они — стихия!

1956

Омск

Омка,

Омск.

А в речи, как в ручье!

— Чо да чо! —

Город

   поднял

       легко

Коромысла дымов

На плечо.

За глухою

Тюремной стеною

Иртышского льда

Улеглась,

Успокоилась

Желто-речная вода.

Вмерзли баржи,

На трубах судов —

Вороньё.

В гулкий

     колокол

         бьет

В этом городе

Сердце мое.

По тропе,

Что идет за реку,

Наступая на грудь

Иртыша,

Я иду, как ничей,

Как никто,

Никуда,

Ни к кому не спеша.

Люди — мимо.

Сороки — нырком.

Иней — прочь,

Искры снега — вразлет.

И одно лишь

Незыблемо здесь,

Это — лед!

Лед метровый,

Лед синий,