Собрание сочинений. Т. 2. Старинные рассказы - [196]

В то время как осетр разгуливал по пресным водам, — по земле совершал образовательную поездку наследник российского престола Николай Александрович, сын Александра II. Маршрут его был, разумеется, предварительно выработан и известен, и куда направлялись его стопы — там начиналась великая суматоха власть имевших и городских управителей. Будущий царь должен был знакомиться со страной, и поэтому всюду, куда он приезжал, заранее наводились красота и порядок, каких в обычное время не было и быть не могло: улицы подметались, дома подмалевывались заново, люди облекались в парад, и население призывалось выражать чувства, какие в подобных случаях полагается испытывать, чтобы сделать приятное и высокому посетителю, и местному начальству; потому что ведь посетитель уедет, а начальство останется и может наделать неприятностей. Для чинов и отцов города столь редкие налеты были действительным праздником, так как за ними следовали награды и отличия, а если есть за кем-нибудь грехи, то наследник — не ревизор, и уж, конечно, в этом случае высшее начальство в своих же интересах покрывает низшее, чтобы самому не оказаться в ответе или немилости. Значит — показывай товар лицом, с самой лучшей стороны, удачно сокрой прорехи, направь стопы его величества на свежеусыпанные чистым песочком дорожки. А главное — занять внимание историческими достопримечательностями города, достижениями местной промышленности, красотами природы и отвлечь его от возможных житейских несовершенств.

Нижнему Новгороду было чем похвастаться: кремлем, часовой башней, собственным памятником Минину и Пожарскому, Спасопреображенским собором, тремя монастырями, флотилией речных судов и плотов, слиянием двух прекрасных рек, Макарьевской ярмаркой, красивыми окрестностями. Не могло быть, конечно, сомнения, что Николай Александрович захочет побывать и на пристани, откуда временно уберут бурлацкую рвань, и на рыбных садках, где и рыбка успеет принарядиться к его приезду.

До всего этого осетру не было бы никакого дела, если бы не случилось с ним крайне неприятной неожиданности, самой неприятной, какая может произойти с рыбой: он попал в сети в самый день приезда наследника российского престола. Собственно, попал-то он несколько раньше, дня затри, и временно пребывал в садке; но когда высокий гость пожелал присутствовать при промышленной ловле сетью, будущее содержимое улова было заранее очень ловко и предусмотрительно пополнено выдающимися образчиками красной рыбы, чтобы какая-нибудь случайность не испортила впечатления. В качестве главного козыря в последний момент был подброшен в сеть вышеупомянутый осетр, пойманный, таким образом, вторично.

Двухпудовый осетр, синевато-пепельный, с белым брюхом, с раздвоенной верхней губой и четырьмя висячими усиками, с шинами на спинных жучках, — картина занятная; наследник им залюбовался. Разумеется, осетр был немедленно преподнесен высокому гостю от имени нижегородского купечества, а так как государи бывают милостивы с юношеского возраста, то Николай Александрович высказал пожелание того осетра отпустить на волю, в привычную ему водяную стихию. Все это было заранее соображено и подготовлено, так что даже оказались заготовленными серебряные сережки с надписью, каковые его высочество изволил собственноручно прицепить осетру к жабрам. Не будучи очень чувствительным, осетр не возражал против пожалования его знаками отличия, а когда его спихнули в воду, не заставил себя долго просить, мотнул трижды хвостом — и оказался на середине реки.

Мы не описываем умиления присутствовавших лиц, не располагая на нашей палитре достаточным подбором розовых красок. Отметим только, что городской голова, человек добрый, хотя и любитель осетрины, едва не расплакался. Были награждены рыбаки, купечество получило словесную благодарность, из которой позже извлекло и некоторую материальную выгоду. Младшие родственники осетра, стерлядь и севрюга, напросились к высочайшему столу и предстали на блюдах в разварном и паровом виде, как врастяжку, так и кольчиком. Кто бывал на Волге, тем нечего рассказывать о зрительных и вкусовых впечатлениях, испытываемых человеком, не страдающим потерей аппетита и умеющим отдать должное местным рыбным блюдам, перечень которых занял бы слишком много времени и места.

Осмотрев все, что полагалось, и пополнив свое образование, наследник-цесаревич отбыл из Нижнего Новгорода выполнять дальнейший маршрут. Что касается осетра, то он, поболтавшись в Волге, отправился на зимний спорт в Каспийское море.

В мае 1865 года наследник-цесаревич скончался. Известно, как эта смерть огорчила отца, подготовившего своего старшего сына к управлению государством, в то время как второй сын его, Александр, никаких талантов в этом отношении не проявлял, страны наглядно не изучал и к царствованию не готовился.

12 октября того же года случилось такое событие. Мужичок Федор Иванов Петухов, временнообязанный крестьянин князя Юсупова, проживавший в селе Безводном Нижегородской губернии, невзирая на название своего родного села, был отличным рыболовом. И хотя невод его был достаточно дырявым, дно лодки во многих местах заплатано просмоленной паклей, а сам он не в меру суетлив, — все же судьба послала ему в этот день неожиданный и богатейший улов, а именно: среди обычной мелочи попал в его сеть двухпудовый осетр. Чтобы сохранить его для продажи живым, Петухов, не имевший садка, решил продеть осетру под жабры крепкую веревку и так пустить его в воду. Дело это сложное, так как осетры сильны и не любят такого обращения; навалившись на осетра всем телом и подпрыгивая вместе с его хвостом, Петухов все же исполнил свое намерение, но при этом увидал, что в одной из жабр осетра торчит серебряная сережка с вырезанными на ней буквами. По неграмотности сам он прочитать надписи не мог, но нашлись грамотные люди, которые не только прочитали, а и вспомнили, что два года тому назад был с такой отметиной выпущен осетр в Нижнем Новгороде самим покойным наследником-цесаревичем. Иначе говоря — привалило мужику большое счастье!