Собрание сочинений - [27]

             Нещастенъ! Царь ли есть, или невольникъ ты.

             Для душъ чувствительныхъ болѣзнь нещастныхъ бремя,

   580          И тѣней страждущихъ оставить, Музы! время.

                       Выходитъ наконецъ смущенный Сафгирей;

             Онъ горести въ себѣ вмѣщаетъ всѣхъ Царей,

             Глазами томными Сумбеку озираетъ,

             Къ ней съ трепетомъ идетъ, и руки простираетъ:

   585          Простись, вѣщаетъ ей, простись на вѣкъ со мной!

             И нашъ ко аду путь не ставь твоей виной;

             Ты насъ связующи оковы разрѣшила,

             И то, что насъ въ гробахъ держало, сокрушила;

             Пороки, кои мы творили въ свѣтѣ семъ,

   590          Не отдѣлялися отъ нашихъ тѣлъ ничѣмъ,

             И насъ они къ землѣ прикованныхъ держали;

             Мы тысячiю мукъ гнѣтомы здѣсь лежали.

             Но солнечный огонь очистилъ нынѣ насъ,

             И мы съ веселiемъ идемъ во адъ сей часъ;

   595          Не плачь теперь! ты намъ огнями угодила,

             И насъ отъ близкаго позора свободила.

             Увы!… Ордынску власть Россiя изтребитъ,

             Меча ея ничто отъ насъ не отвратитъ;

             На огнь, который насъ палитъ и очищаетъ,

   600          Россiйскимъ воинамъ погибель предвѣщаетъ.

             Ахъ! вскорѣ новый здѣсь сiяти будетъ свѣтъ,

             И водрузится крестъ, гдѣ нашъ пророкъ живетъ!

             А мы отъ муки сей избавлены тобою.

             Зоветъ насъ грѣхъ во адъ, какъ нѣкою трубою;

   605          Спасай себя и тронъ, спасай и слезъ не лей:

             Возстань! очувствуйся! ужъ близокъ Царь Алей;

             Исполни ты мои слова и завѣщанье!

                       Сумбеку тронуло толь горькое прощанье.

             Какъ будто громовой стрѣлой поражена,

   610          Хотѣвша вымолвить, безмолвствуетъ она;

             Лѣсъ солнечнымъ тогда сiяньемъ озарился;

             Сумбека впала въ сонъ, и Сафгирей сокрылся.

ПѢСНЬ ПЯТАЯ

                       Уже златую дверь Аврора отворила,

             И ризой небеса червленной озарила.

             Усердной ревностью къ Россiи пробужденъ,

             Явился Царь Алей въ тѣни Казанскихъ стѣнъ;

   5          Парящiй такъ орелъ по воздуху высоко,

             На птицъ трепещущихъ кидаетъ быстро око,

             И видя ихъ мятежъ, висящъ межъ облакъ, ждетъ,

             Куда удобнѣе направить свой полетъ.

             Ордынскимъ жителямъ въ напасть и въ оскорбленье

   10          Приходитъ Царь познать Казани укрѣпленье;

             Сопровождается во подвигѣ своемъ

             Стрѣлами легкими и острымъ копiемъ.

             Когда Алей воздѣлъ глаза на градску гору,

             Святый законъ предсталъ его смущенну взору;

   15          Зеленый на главѣ его вѣнецъ лежалъ,

             Обвитый пальмами онъ крестъ рукой держалъ;

             Зарѣ подобная на немъ была одежда,

             Въ очахъ его любовь, и вѣра и надежда;

             Какъ двѣ звѣзды, глаза къ Алею обращалъ,

   20          Онъ лирнымъ голосомъ сiи слова вѣщалъ:

             Бѣги Алей! за чѣмъ въ страну пришелъ невѣрну?

             Здѣсь водный токъ огню, цвѣты подобны терну;

             Здѣсь кроютъ молнiи и ужасъ небеса,

             И заразительны прiятные лѣса.

   25                    Какъ утренни пары, сокрылося видѣнье;

             Алей вострепеталъ, и впалъ во размышленье.

             Онъ мыслилъ самъ въ себѣ: какiя можетъ мнѣ

             Напасти приключить токъ водный въ сей странѣ?

             Пристойноль рыцарю такое искушенье?

   30          Подъѣхалъ къ рощѣ онъ въ надеждѣ и въ сумнѣньѣ.

             Уже дремучiй лѣсъ казался освѣщенъ,

             Который тернiемъ былъ прежде зарощенъ;

             Живущи духи въ немъ и мраки изчезали,

             Зефирамъ древеса дороги отверзали;

   35          И солнце озлативъ лучемъ вершины ихъ,

             Казалося взирать съ веселiемъ на нихъ.

             Мѣшался блескъ его съ зелеными листами,

             Какъ онъ мѣшается со влажными струями;

             Сiянiе лучей, встрѣчаясь съ темнотой,

   40          Явилось лунною одеждою златой.

             Прiемлетъ Райскiе сiя дубрава виды,

             И свой преноситъ тронъ въ зеленость сынъ Киприды.

             Животворенiе, летая въ слѣдъ за нимъ,

             Древамъ приноситъ цвѣтъ, приноситъ роскошь имъ;

   45          Явилися вездѣ забавы и отрады:

             Подъ тѣнью пляшущи представились Дрiяды;

             На вѣтвяхъ соловьи Авроринъ всходъ поютъ,

             Ключи прозрачные въ пригоркахъ злачныхъ бьютъ,

             И въ мѣлкiе они источники дѣлятся;

   50          Наяды ихъ струи свивая веселятся;

             И вѣтры нѣжные, играя во цвѣтахъ,

             Благоуханiе разносятъ на крылахъ.

             Лужайки процвѣли, и воздухъ оживился;

             Проснулось эхо тамъ, Нарцисъ у водъ явился;

   55          Такiя видимы всемѣстно красоты,

             Какихъ не можешь кисть очамъ представить ты!

             Щастливѣе тѣхъ мѣстъ, чѣмъ славилася Енна,

             Гдѣ дщерь Церерина Плутономъ похищенна,

             Иль можно ихъ равнять съ прекрасною страной,

   60          Гдѣ древнiй царствовалъ садами Алкиной.