Соборный двор - [11]

Традиционно принято считать эти народы православно ориентированными, но фактически они, как и прочее население, религиозно индифферентны и открыты двум основным веяниям: лютеранству и православию. Лидеры национальных партий и движений подыскивают необходимое религиозное обрамление для будущего национального развития. Понятно, что рассматривать в этом ключе нетрадиционные или сектантские религиозные течения серьезные руководители не станут. Лидеры вепских общественных организаций склоняются к традиционному православию. Они умеренны в своих политических требованиях и планируют жить в тесном союзе с русскими и Россией. Насколько мне известно, уже организована национальная вепская область на территории республики.

Некоторые лидеры национального карельского движения настроены более радикально. Внутри Карельского Конгресса, общественно-политического объединения карелов, в качестве возможного политического варианта обсуждается соединение с Финляндией.

Ориентируясь на тех политических деятелей в Финляндии, которые пропагандируют идеи расширения панфинского влияния, некоторые лидеры Карельского Конгресса не прочь поддержать официальное финское лютеранство. Можно предположить, что они будут способствовать распространению лютеранства среди карелов. Так, например, первый в истории этого народа перевод Евангелия на карельский язык осуществляется лютеранским Хельсинкским институтом перевода Библии. Характерно, что финны сохраняют авторское право на этот перевод и в дальнейшем смогут влиять на тираж и его распространение. Рано или поздно эта ситуация может привести к конфликту с православной епархией, перед которой с годами неизбежно встанет вопрос о частичном введении карельского языка в православное богослужение.

Однако распространению лютеранства среди карелов, самого многочисленного из местных финно‑угорских народов, препятствуют два существенных фактора. К первому относятся остатки местных языческих верований, которые сохранились в карельских деревнях в виде традиций и суеверий. Сегодня нельзя говорить о существовании карельского язычества, но опыт исследований, проведенных в республиках с развитым язычеством, например в Чувашии и Мари Эл, показывает, что национальное язычество может возникнуть в ближайшие год-два и вплестись в национальное движение.

В пользу этого прогноза говорит тот факт, что силами национальной профессуры уже сегодня проделана огромная работа по изучению народных верований. Они систематизированы, описаны, изучены и, можно сказать, – частично реконструированы. Более того, один из виднейших карельских этнографов – Юго Сурхаско, написавший о карельском язычестве десяток книг, изложил мне цельную философскую концепцию, согласно которой возродить нацию невозможно без возрождения семьи, построенной на религиозном поклонении предкам.

Помимо язычества распространению лютеранства в Карелии препятствуют Финляндская Православная Церковь (ФПЦ), состоящая не из финнов, как полагают многие, а из карелов, перешедших на финский язык богослужения, но сохранивших национальное чувство. Финляндская православная церковь возникла на базе тех приходов, что оказались на территории Финляндии после отделения ее от России. Эта церковь канонически подчиняется Константинопольскому патриарху. В Финляндии православие признается второй после лютеранства государственной религией и финансируется государством. Если судить по последним статистическим данным, Финляндская Православная Церковь после периода застоя медленно начала увеличивать численность и завоевывать новые территории. Сегодня число православных финнов равняется 57 000 человек, что составляет 1,2 % всего населения Финляндии. В 1994 году в православие перешло более тысячи человек. Всего в Финляндии насчитывается 50 храмов, 100 часовен и два монастыря – мужской и женский.

Предстоятель Финляндской церкви архиепископ Иоанн (Ринне) носит титул архиепископа Карельского и всей Финляндии. По этой причине епископ Мануил носил до 1996 года титул «Петрозаводский и Олонецкий»[3].

ФПЦ считает, что законная сфера ее влияния распространяется на всех карелов и на всю Карелию, и потому ведет наравне с протестантскими миссиями свою собственную проповедь. Мы наблюдаем уникальный случай православного «прозелитизма» в православной епархии. Ситуация отдаленно напоминает деятельность РПЦЗ на территории России и теоретически может завершиться конфликтом, который помимо религиозного может приобрести и политическое звучание. С этой точки зрения роль местного правящего епископа увеличивается до серьезных политических размеров.

Православные финские священники приезжают из Финляндии в Карелию и крестят здесь своих обрусевших братьев. При этом крещение и другие таинства совершаются по-фински с синхронным переводом на современный русский язык. Легко представить, какое ужасное качество имеет этот перевод, но тем не менее, пока московская и петербургская церковная интеллектуальная элита спорит до хрипоты о целесообразности русификации славянского богослужения – финские православные миссионеры совершают это на практике.