Соблазнение монаха - [8]

Звездное небо раскинулось над ними. Напрасно спрашивала Сарина названия звезд. Для Томаса они все были — звездочки. Сарина ушла раздосадованная. А говорят еще, что эти монахи предсказывают будущее по звездам! Она хотела, чтобы Томас сказал ей: «Я люблю тебя. Я хочу быть с тобой. Я хочу, чтобы ты была со мной.» Но ничего такого не было.

Раздосадованная, Сарина улеглась спать. Мы сами не понимаем своей души. Когда мы хотим чего-то, не можем об этом сказать. А скажем — и волшебная цель уплывает куда-то далеко, и на месте нее — обыденность, вроде этого одеяла — Сарина сидела, полуприкрывшись одеялом, в легком ночном халате из пестрых кусков материи — тогда еще не умели ткать набивных тканей, и Сарине пришлось совместить два куска материи, чтобы получить узор. Она приказала отцу и слугам прислать ей халат, одеяла, ковры… Длинный список из двадцати наименований. Отец быстро выслал, снарядив слуг. Кларе и Ко она сразу же сказала, как только увидела монаха: «Убирайтесь отсюда», так, что они даже не успели толком его разглядеть. Одно им запомнилось — очень молодой (они пришли вечером, ближе к ночи — когда солнце уже село, а ночь не наступила — пока прособирались, пока то, се) — и его длинные ноги, которые скрывала сутана или — честно говоря, не знаю, как называется длинная мужская кофта до пят из грубой с виду, но мягкой материи — не успела спросить, что за наряд, не до того было, но ведь у разных народов он называется по-разному — может быть, лачуга или дерюга — что-то в этом роде. Главное, без узоров. Что самое-то главное — совсем без узоров. Я была в шоке. Зачем? Хоть бы птичку какую-нибудь вышил — аиста или альбатроса — ведь сколько времени свободного! Нет, ходит в старом! Для чего? Не понимаю!

Когда он двигался, двигалось все его тело. Иногда мне казалось, что вместе с ним двигается все пространство, но ведь мы — часть пространства, всего лишь часть! Заключенная в оболочку из тела и костей. Как мне хочется вырваться на свободу!

4. ПАДИШАХ

Падишах обрадовался, когда узнал, что Сарина осталась у монаха. «Вот и славненько, — думал он, потирая руки. — Ну и ладушки! Ай-ай-ай! Она оправдала мои надежды!» Он послал ей кофе и ковров — все, что она просила. И выпустил родителей Садая из тюрьмы — теперь не понадобятся. Странное дело — Садай, вместо того, чтобы бежать и избежать новых притеснений, вернулся в свой дом (вместе с папой и мамой) и зажил там припеваючи.

«Милая моя, родная моя, милая моя, — думал счастливый папа, — наконец-то я от тебя дождался того, чего хотел».

Но я чувствую, что мне необходимо пояснить его радость. Если смогу, конечно.

Монах считался одним из лучших людей в королевстве. За ним давно закрепилось такое мнение. Никого не интересовало — может быть, он изменился со временем? Никого! Люди любят стереотипы. Шепотком говорили: «Один из лучших людей…» Если бы Томас умер, остался бы один лучший человек — Падишах. Казалось бы, Падишах должен ненавидеть монаха, что тот отнимает у него власть, но этого не случилось.

«Как хорошо, что Сариночка ушла к нему! Как хорошо!» — напевал Падишах. Он все время влазит со своей радостью, так что отодвинем его в сторону и продолжим без него.

Сариночка полюбила монаха. Это то же самое, что полюбить столб. Энергия уйдет в землю, как при грозе. Не будет никаких иностранцев. Так примерно думал папа. Сариночка вернется домой и заживет, как надо.

Падишаху не приходило в голову, что монах захочет покинуть свой пост ради любви земной — Падишаху ведь никогда не приходило в голову, что он может быть не-падишахом. Тем более, что Падишах знал Томаса еще с младенчества — со своего младенчества. Он бы хотел его свергнуть, но, что приходит с детства — то навсегда.

Поэтому Падишах был шокирован, когда узнал, что Сарина убежала с монахом, и замок пуст. Сбылась одна мечта — можно занять монастырь, но исчезла другая. Где дочь?

Падишах особо не торопился. Все владения были его, а до золотых ворот два дня пути. Кстати, можно проверить, как сторожат ворота — такую ценную вещь нельзя оставлять без присмотра, и Падишах назначил двух стражников, чтобы те охраняли ворота (по очереди), то есть сказал им: «Стойте здесь и смотрите», — и они встали, как вкопанные.

Падишах провозился со своим войском — устраивал смотр, проверял (лично) копыта у лошадей — хорошо ли подкованы, и так утомился, что пришлось отложить поход на следующий день. Предположим, сегодня утром Падишах узнал о побеге. День он провошкался, бегал, орал, лег спать, а наутро (значит, прошли уже сутки) проснулся и приказал идти.

Сам Падишах ехал на черной лошади, его сподвижники — на белых и гнедых. «Никто не должен выделяться! — приказал Падишах. — Если увижу, кто вперед меня едет, хуже будет!» И он скакал впереди всех, радуясь, что победил в скачках, и всех обогнал, так что воинству пришлось его догонять, и он дал им нагоняй, что они его не обогнали. «Мне не интересно! — кричал он, раскрасневшись от жары и топота копыт Рамбонда, который он, казалось, слышит над самым ухом, хотя лошадь была внизу. — Мне не интересно! Вы все отстали! Мне скучно с вами соревноваться, воители!» — сказал он с презрением, и сам же расстроился. «Что за паршивое у меня войско, — думал он, — обогнать не могут, догнать — тоже.» В духе Падишаха было давать противоречивые указания, а потом самому же расстраиваться из-за их невыполнения. Или это была игра? Как в случае с Сариной. Падишах отлично знал, чего хочет дочь, но делал все наоборот. Теперь же бешенство с тихой яростью поднималось в нем, смешиваясь, как коктейль, и пузырясь. Во-первых, Сариночка сбежала. Хоть бы предупредила, куда. Во-вторых, войско разболталось и не слушалось — даешь им ценные указания, а они не выполняют. В-третьих, сам Падишах устал после скачек. Поэтому он устроил привал и велел жечь костры. Воины поснимали с себя латы, но Падишах закричал, на мгновенье проснувшись (он всегда чувствовал, что происходит в его войске): «Немедленно одеться! Всем — подъем! Вдруг противник нападет ночью!» И заснул. А войско бродило по лесу (Падишах сделал привал под эвкалиптами, на чужой земле, чтобы не топтать свою территорию — как известно, после стоянки остается мусор) и не знало, чем заняться. Указаний Падишах не дал, а ослушаться и делать что-то свое никто не решился. Вы спросите, откуда такая власть? А откуда такая власть у любого человека, облеченного властью? Просто люди любят подчиняться и отдают часть своей жизни властолюбцу. Власть Падишаха держалась на убеждении людей, что ими кто-то должен управлять. Монах не считал себя хорошим и управлял собой. Томас считал, что надо жить, а остальное приложится. Поэтому он обладал властью. Падишах же считал, что людьми надо управлять, и люди так считали, но войско разбегалось, не слушалось, и Падишаху приходилось все больше звереть.