Собиратели ракушек - [163]

Шрифт
Интервал

Вчера мы с Антонией отправились в Челтнем за покупками. Новая, незнакомая Пенелопа взяла быка за рога, и, уверяю тебя, ты ни за что не узнала бы в ней свою бережливую мать, но, по-моему, одобрила бы ее. Мы как с ума сошли! Купили Антонии несколько платьев, прелестную кремовую шелковую блузку, джинсы, бумажные пуловеры и желтый непромокаемый плащ, а также четыре пары обуви. Потом Антония удалилась в дамский салон подровнять челку, а я стала ходить по магазину, покупая разные приглянувшиеся мелочи. Они не очень-то мне и нужны, но вполне могли бы пригодиться на отдыхе — новые парусиновые туфли со шнурками, тальк, огромный флакон духов, кинопленка, крем для лица и шерстяной джемпер фиалкового цвета. Купила термос и клетчатый плед (для пикников) и, чтобы не скучать, целую стопку книжек в бумажных переплетах (в том числе и «И восходит солнце» — я уже много лет не перечитывала Хемингуэя). Купила книгу о птицах Англии и еще одну, очень красивую, со множеством карт.

Кончив упиваться собственной расточительностью, я заехала в банк, затем отдохнула в кафе за чашечкой кофе и отправилась за Антонией. Она оказалась сама на себя не похожей, но очень привлекательной. Она не только привела в порядок волосы, но и покрасила ресницы. Это совершенно изменило весь ее облик. Сначала она чувствовала себя неловко, но теперь уже привыкла и только изредка бросает в зеркало восхищенные взгляды. Давно уже я не чувствовала себя такой счастливой.

Завтра после нашего отъезда миссис Плэкетт уберет и закроет дом. Мы вернемся двадцать пятого, в среду. И последнее, что я хотела тебе сказать: «Собирателей ракушек» в доме уже нет. В память о папа́ я подарила их картинной галерее Порткерриса, созданию которой он отдал много сил. Я сама удивляюсь, но картина мне больше не нужна, а думать, что другие люди смогут любоваться ею, как любовалась я все эти годы, очень приятно. Мистер Брукнер взял на себя заботы по транспортировке картины в Корнуолл и на днях прислал за ней специальный фургон. Над камином после нее осталось светлое пятно, но со временем я придумаю, чем его закрыть. А теперь с нетерпением ожидаю встречи с ней в галерее, где она выставлена для всеобщего обозрения.

Я ничего не написала Ноэлю и Нэнси. Рано или поздно они все узнают и станут возмущаться и негодовать, но тут уж ничего не поделаешь. Я давала им все, что могла, но им всегда было мало. Возможно, теперь они перестанут меня донимать и будут рассчитывать только на свои силы.

Но ты, надеюсь, меня поймешь.

Всегда любящая тебя

Мама

Нэнси было немного не по себе. В основном из-за того, что она не звонила матери с того злосчастного воскресенья, когда между ними произошла эта ужасная ссора из-за картин и Пенелопа обрушилась на нее и Ноэля, отчитав их самым обидным, достойным сожаления образом.

Не то чтобы Нэнси чувствовала себя виноватой. Напротив, она считала себя несправедливо обиженной. Мама бросила им в лицо обвинения, которые давно копились в ее душе, и Нэнси решила пока ей не звонить, показывая тем самым, что уступать не собирается, и рассчитывая, что мать не выдержит и первая сделает шаг к примирению. Вряд ли она извинится, но непременно позвонит — поболтать о том о сем, справиться о детях, а может быть, даже предложить повидаться — и этим даст понять, что ссора забыта и все будет по-прежнему.

Однако ее ожидания не оправдались. Пенелопа не звонила. Сначала Нэнси чувствовала себя глубоко оскорбленной и вынашивала обиду. Ее возмущало, что именно она оказалась в немилости. В конце концов, ничего плохого она не сделала. Просто высказала свое мнение, заботясь об их общем благе.

Но с течением времени Нэнси стала беспокоиться. На маму это было не похоже — она не имела обыкновения дуться. Что, если мама снова заболела? Она рассердилась тогда не на шутку, а для пожилой женщины, да еще с больным сердцем, это могло плохо кончиться. Может быть, та ссора сказалась на ее самочувствии? При этой мысли сердце Нэнси сжималось от страха, и она старалась отогнать тревогу. Конечно нет. Ведь если бы с Пенелопой что-то случилось, Антония непременно дала бы об этом знать. Правда, она молода и потому безответственна, но не до такой же степени, чтобы не сообщить о болезни.

Но беспокойство все росло, и скоро мысль о матери уже не выходила у Нэнси из головы. В последние дни она не раз порывалась позвонить в «Подмор Тэтч» и даже поднимала трубку, чтобы набрать номер, но каждый раз клала ее на место, потому что не могла придумать, что сказать и как объяснить свой звонок. И вдруг ее осенила идея. Ведь скоро Пасха. Она пригласит маму и Антонию в гости на пасхальный обед. Таким образом она нисколько не уронит своего достоинства, и за обедом из жареного барашка и молодого картофеля наступит примирение.

Этот блестящий план пришел Нэнси в голову, когда она убирала в гостиной, не слишком тщательно вытирая пыль. Она положила тряпку и флакон полироля и направилась в кухню к телефону. Набрав номер, она стала ждать, дружелюбно улыбаясь, готовая в любую минуту выразить это дружелюбие словами. Но никто к телефону не подходил. Улыбка исчезла с лица Нэнси. Она ждала долго. Наконец, совершенно обескураженная, положила трубку.


Еще от автора Розамунда Пилчер
Сентябрь

Верена Стейнтон решает устроить бал по случаю совершеннолетия своей дочери. Гостей будет много, и это дает автору возможность рассказать историю каждого из них. Не обойдется и без семейных тайн… В одном из своих самых популярных романов, действие которого разворачивается в живописной Шотландии, известная английская писательница Розамунда Пилчер снова выступает как мастер пейзажа и тонкий знаток человеческой души.


В канун Рождества

Пятеро не слишком счастливых людей по воле обстоятельств оказываются в одном доме на севере Шотландии. Розамунда Пилчер с теплой, доброй улыбкой рассказывает о своих героях, и читатель начинает верить, что приближающееся Рождество обязательно принесет в их жизнь чудесные перемены. Новый роман известной английской писательницы отличают лиризм, мягкий юмор и неожиданные повороты сюжета.


Возвращение домой

«Возвращение домой» – один из лучших романов Пилчер. Его знают во всем мире благодаря многочисленным изданиям на разных языках и знаменитому телесериалу. История взросления Джудит Данбар, юной девушкой оказавшейся в разлуке с семьей и вынужденной идти по жизни самостоятельно, не может не покорить читательские сердца. Дружба с богатой сверстницей, общение с кругом аристократов, первая любовь, первые разочарования, война, служба в ВВС Великобритании, встреча с тем единственным человеком, который входит в твою жизнь навсегда… Все это и есть долгое возвращение домой, в то счастливое место, где человек обретает покой душевный.


Сладкие  объятия

За несколько дней до свадьбы Селина Брюс узнает, что ее отец, которого она считала погибшим, жив. Девушка оставляет жениха в Лондоне и улетает на крохотный остров у побережья Испании. На острове Селина встречает таинственного мужчину, у которого оказался ключ не только к ее прошлому, но и к ее сердцу…


Начать сначала

Роман «Начать сначала» на русском языке публикуется впервые. Его героиня молода, но ее характер привлекателен: нежная, спокойная Эмма обладает удивительным даром притягивать к себе людей. Однако она готова взорвать размеренность устоявшейся жизни. Наступает время перемен. Пришла пора ей и ее близким по-иному посмотреть друг на друга.


Возвращение домой.Том 1

Родители Джудит Данбар уезжают в Сингапур, а она остается в Англии, в пансионе «Школы святой Урсулы», где знакомится с Лавди Кэри-Льюис. Аристократическое семейство Кэри-Льюисов становится для Джудит второй семьей. В их доме она переживает первую любовь и первые разочарования. А потом начинается война. Джудит решает идти служить в армию. Однажды в короткие дни отпуска в военном затемненном Лондоне она встречает того, кто станет ее судьбой. Но как много еще предстоит пережить героям Пилчер на пути к счастью, к своему дому…


Рекомендуем почитать
Полёт фантазии, фантазии в полёте

Рассказы в предлагаемом вниманию читателя сборнике освещают весьма актуальную сегодня тему межкультурной коммуникации в самых разных её аспектах: от особенностей любовно-романтических отношений между представителями различных культур до личных впечатлений автора от зарубежных встреч и поездок. А поскольку большинство текстов написано во время многочисленных и иногда весьма продолжительных перелётов автора, сборник так и называется «Полёт фантазии, фантазии в полёте».


О горах да около

Побывав в горах однажды, вы или безнадёжно заболеете ими, или навсегда останетесь к ним равнодушны. После первого знакомства с ними у автора появились симптомы горного синдрома, которые быстро развились и надолго закрепились. В итоге эмоции, пережитые в горах Испании, Греции, Швеции, России, и мысли, возникшие после походов, легли на бумагу, а чуть позже стали частью этого сборника очерков.


Он увидел

Спасение духовности в человеке и обществе, сохранение нравственной памяти народа, без которой не может быть национального и просто человеческого достоинства, — главная идея романа уральской писательницы.


«Годзилла»

Перед вами грустная, а порой, даже ужасающая история воспоминаний автора о реалиях белоруской армии, в которой ему «посчастливилось» побывать. Сюжет представлен в виде коротких, отрывистых заметок, охватывающих год службы в рядах вооружённых сил Республики Беларусь. Драма о переживаниях, раздумьях и злоключениях человека, оказавшегося в агрессивно-экстремальной среде.


Меланхолия одного молодого человека

Эта повесть или рассказ, или монолог — называйте, как хотите — не из тех, что дружелюбна к читателю. Она не отворит мягко ворота, окунув вас в пучины некой истории. Она, скорее, грубо толкнет вас в озеро и будет наблюдать, как вы плещетесь в попытках спастись. Перед глазами — пузырьки воздуха, что вы выдыхаете, принимая в легкие все новые и новые порции воды, увлекающей на дно…


Красное внутри

Футуристические рассказы. «Безголосые» — оцифровка сознания. «Showmylife» — симулятор жизни. «Рубашка» — будущее одежды. «Красное внутри» — половой каннибализм. «Кабульский отель» — трехдневное путешествие непутевого фотографа в Кабул.


Сёгун

Начало XVII века. Голландское судно терпит крушение у берегов Японии. Выживших членов экипажа берут в плен и обвиняют в пиратстве. Среди попавших в плен был и англичанин Джон Блэкторн, прекрасно знающий географию, военное дело и математику и обладающий сильным характером. Их судьбу должен решить местный правитель, прибытие которого ожидает вся деревня. Слухи о талантливом капитане доходят до князя Торанага-но Миновара, одного из самых могущественных людей Японии. Торанага берет Блэкторна под свою защиту, лелея коварные планы использовать его знания в борьбе за власть.


Духовный путь

Впервые на русском – новейшая книга автора таких международных бестселлеров, как «Шантарам» и «Тень горы», двухтомной исповеди человека, который сумел выбраться из бездны и уцелеть. «Это поразительный читательский опыт – по крайней мере, я был поражен до глубины души», – писал Джонни Депп. «Духовный путь» – это поэтапное описание процесса поиска Духовной Реальности, постижения Совершенства, Любви и Веры. Итак, слово – автору: «В каждом человеке заключена духовность. Каждый идет по своему духовному Пути.


Улисс

Джеймс Джойс (1882–1941) — великий ирландский писатель, классик и одновременно разрушитель классики с ее канонами, человек, которому более, чем кому-либо, обязаны своим рождением новые литературные школы и направления XX века. Роман «Улисс» (1922) — главное произведение писателя, определившее пути развития искусства прозы и не раз признанное лучшим, значительнейшим романом за всю историю этого жанра. По замыслу автора, «Улисс» — рассказ об одном дне, прожитом одним обывателем из одного некрупного европейского городка, — вместил в себя всю литературу со всеми ее стилями и техниками письма и выразил все, что искусство способно сказать о человеке.


Тень горы

Впервые на русском – долгожданное продолжение одного из самых поразительных романов начала XXI века.«Шантарам» – это была преломленная в художественной форме исповедь человека, который сумел выбраться из бездны и уцелеть, разошедшаяся по миру тиражом четыре миллиона экземпляров (из них полмиллиона – в России) и заслужившая восторженные сравнения с произведениями лучших писателей нового времени, от Мелвилла до Хемингуэя. Маститый Джонатан Кэрролл писал: «Человек, которого „Шантарам“ не тронет до глубины души, либо не имеет сердца, либо мертв… „Шантарам“ – „Тысяча и одна ночь“ нашего века.