Собиратели ракушек - [160]
Он сделал его. Что-то щелкнуло, зажужжало — фильм продолжился. Пенелопа пошла навстречу. Полковник похудел и был очень бледен, Пенелопа помнила его другим.
Первой заговорила она:
— Здравствуйте, полковник Меллаби.
— Моя дорогая… — Ей показалось, что с ней заговорил генерал Уотсон-Грант, так мягко звучал его голос, и в это мгновение она поняла, что он готовится ей сообщить.
— Что-то с Ричардом? — спросила она.
— Да. Я очень сожалею…
— Что случилось?
— Плохие вести.
— Скажите мне.
— Ричард… убит. Его уже нет в живых…
Она ждала, что сейчас почувствует. Но не почувствовала ничего. Только крепче сжала в кулаке пучок мяты. Прядь волос упала ей на щеку, она подняла руку и отбросила прядь. Ее молчание разделило их, как пропасть, его невозможно было преодолеть. Она понимала это и жалела полковника, но не могла ничем помочь.
Наконец он заставил себя заговорить — Пенелопа видела, чего это ему стоило.
— Я узнал об этом сегодня утром… Когда мы прощались, он попросил меня… он сказал, если с ним что-нибудь случится, я должен сразу пойти к вам и сказать.
— Спасибо. — Пенелопа не узнала своего голоса. — Когда это случилось?
— В День Д[36]. Он пошел в атаку вместе с бойцами, которых обучал. Второй батальон американских рейнджеров.
— Он не должен был идти в атаку?
— Нет. Но он хотел быть с ними. Они были так горды, что он пошел с ними вместе.
— Что случилось?
— Они высадились с фланга на плацдарм Омаха-бич с Первым морским дивизионом Соединенных Штатов в местечке Пуант-де-Уэ на северной стороне полуострова Коттентан. — Голос полковника звучал теперь более уверенно, он говорил о вещах для него привычных. — Как я понял, у них возникли какие-то трудности со снаряжением. Плохо сработали ракетницы, которые выбрасывают кошки, — видимо, намокли в воде, но они все же поднялись на утес и захватили немецкую батарею на его вершине. Они выполнили боевую задачу.
Молоденькие американцы, которые провели эту зиму здесь, в Порткеррисе, по другую сторону океана, вдали от своих домов, от своих семей, подумала Пенелопа.
— Много убитых?
— Да. Во время атаки погибла по меньшей мере половина из них.
И в этой половине — Ричард! Она сказала:
— Он не думал, что его убьют. Он написал мне в письме: «Смерть, наш последний враг, еще где-то далеко-далеко…» Хорошо, что он так думал.
— Конечно. — Полковник закусил губу. — Не прячьте горе в себе, дорогая. Если вам захочется плакать, плачьте. Я женатый человек, у меня двое детей. Я все понимаю.
— Я тоже замужем, и у меня есть дочь.
— Я знаю.
— И я уже давно не плачу.
Он поднял руку, отстегнул клапан нагрудного кармана и достал из него фотографию.
— Один из моих сержантов дал мне это. Он тогда занимался съемкой учебных занятий на Боскарбенских скалах и сделал эту фотографию. Он подумал… я подумал… может быть, вам захочется иметь ее.
Он протянул Пенелопе фотографию. Ричард стоял, повернув голову, словно на кого-то оглянулся, в этот момент его и щелкнул фотограф. Ричард улыбался. Он был в форме, но без берета, через плечо перекинут моток веревки. День, похоже, был ветреный, как сегодня, — волосы у Ричарда были взъерошены. За его спиной раскинулось море.
— Вы очень добры, спасибо, — сказала Пенелопа. — У меня не было ни одной его фотографии.
Полковник Меллаби молчал. Они оба не знали, что еще сказать.
— Вы справитесь? — спросил он ее наконец.
— Да, конечно.
— Тогда я пойду. Но, может быть, я чем-то могу вам помочь?
Пенелопа подумала.
— Да, можете, — сказала она. — В доме находится мой отец. Он в гостиной. Вы его сразу найдете. Не можете ли вы пойти и сказать ему о Ричарде?
— Вы правда хотите, чтобы я это сделал?
— Кто-то должен ему сказать. Боюсь, у меня не хватит сил.
— Хорошо.
— Я приду сразу же вслед за вами. Вы скажете, и я тут же войду.
Он пошел по дорожке к дому, поднялся по ступенькам крыльца и скрылся за дверью. Он не только добрый, но и мужественный человек, подумала Пенелопа. Она стояла все на том же месте, сжимая в одной руке пучок мяты, а в другой — фотографию Ричарда. В памяти всплыло то страшное утро, когда погибла Софи. Как она рыдала тогда… никак не могла справиться с собой. И сейчас ей хотелось дать себе волю и зарыдать, залиться слезами. Но слез не было. Она онемела, ее сковал ледяной холод.
Она смотрела на Ричарда. Никогда! Никогда больше он не придет к ней. Его нет. Она видела его улыбку. В ушах звучал его голос — он читал ей стихи.
Она вспомнила слова. Вдруг они вспомнились все сразу, всплыли в памяти, как забытая песня.
Солнце будет светить и дальше. Я должна сказать это папа́, подумала она. Да, можно начать и так. Не все ли равно, с каких слов пойдет отсчет оставшейся нам жизни.
12. Дорис
«Подмор Тэтч». Запела птица, ее голос прорезал серую предрассветную тишину. Камин потух, но свет над картиной еще горел; очевидно, он горел всю ночь. Пенелопа не спала, но, очнувшись, почувствовала себя как человек, пробудившийся от глубокого и безмятежного сна. Она распрямила ноги под толстым шерстяным одеялом, выпростала из-под него руки и, потянувшись, потерла глаза. В тусклом свете наступающего утра она окинула взглядом свою гостиную, привычные, милые сердцу вещи: ее цветы, бюро, картины, окно, открытое в сад. Увидела нижние ветви каштанов, набухшие, еще не раскрывшиеся почки. Она не чувствовала себя разбитой или усталой, хотя и не спала. Напротив, в душе были спокойная уверенность и умиротворение, должно быть, оттого, что в кои-то веки она смогла с головой уйти в воспоминания.
Верена Стейнтон решает устроить бал по случаю совершеннолетия своей дочери. Гостей будет много, и это дает автору возможность рассказать историю каждого из них. Не обойдется и без семейных тайн… В одном из своих самых популярных романов, действие которого разворачивается в живописной Шотландии, известная английская писательница Розамунда Пилчер снова выступает как мастер пейзажа и тонкий знаток человеческой души.
Пятеро не слишком счастливых людей по воле обстоятельств оказываются в одном доме на севере Шотландии. Розамунда Пилчер с теплой, доброй улыбкой рассказывает о своих героях, и читатель начинает верить, что приближающееся Рождество обязательно принесет в их жизнь чудесные перемены. Новый роман известной английской писательницы отличают лиризм, мягкий юмор и неожиданные повороты сюжета.
«Возвращение домой» – один из лучших романов Пилчер. Его знают во всем мире благодаря многочисленным изданиям на разных языках и знаменитому телесериалу. История взросления Джудит Данбар, юной девушкой оказавшейся в разлуке с семьей и вынужденной идти по жизни самостоятельно, не может не покорить читательские сердца. Дружба с богатой сверстницей, общение с кругом аристократов, первая любовь, первые разочарования, война, служба в ВВС Великобритании, встреча с тем единственным человеком, который входит в твою жизнь навсегда… Все это и есть долгое возвращение домой, в то счастливое место, где человек обретает покой душевный.
За несколько дней до свадьбы Селина Брюс узнает, что ее отец, которого она считала погибшим, жив. Девушка оставляет жениха в Лондоне и улетает на крохотный остров у побережья Испании. На острове Селина встречает таинственного мужчину, у которого оказался ключ не только к ее прошлому, но и к ее сердцу…
Роман «Начать сначала» на русском языке публикуется впервые. Его героиня молода, но ее характер привлекателен: нежная, спокойная Эмма обладает удивительным даром притягивать к себе людей. Однако она готова взорвать размеренность устоявшейся жизни. Наступает время перемен. Пришла пора ей и ее близким по-иному посмотреть друг на друга.
Родители Джудит Данбар уезжают в Сингапур, а она остается в Англии, в пансионе «Школы святой Урсулы», где знакомится с Лавди Кэри-Льюис. Аристократическое семейство Кэри-Льюисов становится для Джудит второй семьей. В их доме она переживает первую любовь и первые разочарования. А потом начинается война. Джудит решает идти служить в армию. Однажды в короткие дни отпуска в военном затемненном Лондоне она встречает того, кто станет ее судьбой. Но как много еще предстоит пережить героям Пилчер на пути к счастью, к своему дому…
«Неконтролируемая мысль» — это сборник стихотворений и поэм о бытие, жизни и окружающем мире, содержащий в себе 51 поэтическое произведение. В каждом стихотворении заложена частица автора, которая очень точно передает состояние его души в момент написания конкретного стихотворения. Стихотворение — зеркало души, поэтому каждая его строка даёт читателю возможность понять душевное состояние поэта.
Воспоминания о детстве в городе, которого уже нет. Современный Кокшетау мало чем напоминает тот старый добрый одноэтажный Кокчетав… Но память останется навсегда. «Застройка города была одноэтажная, улицы широкие прямые, обсаженные тополями. В палисадниках густо цвели сирень и желтая акация. Так бы городок и дремал еще лет пятьдесят…».
Рассказы в предлагаемом вниманию читателя сборнике освещают весьма актуальную сегодня тему межкультурной коммуникации в самых разных её аспектах: от особенностей любовно-романтических отношений между представителями различных культур до личных впечатлений автора от зарубежных встреч и поездок. А поскольку большинство текстов написано во время многочисленных и иногда весьма продолжительных перелётов автора, сборник так и называется «Полёт фантазии, фантазии в полёте».
Спасение духовности в человеке и обществе, сохранение нравственной памяти народа, без которой не может быть национального и просто человеческого достоинства, — главная идея романа уральской писательницы.
Перед вами грустная, а порой, даже ужасающая история воспоминаний автора о реалиях белоруской армии, в которой ему «посчастливилось» побывать. Сюжет представлен в виде коротких, отрывистых заметок, охватывающих год службы в рядах вооружённых сил Республики Беларусь. Драма о переживаниях, раздумьях и злоключениях человека, оказавшегося в агрессивно-экстремальной среде.
Эта повесть или рассказ, или монолог — называйте, как хотите — не из тех, что дружелюбна к читателю. Она не отворит мягко ворота, окунув вас в пучины некой истории. Она, скорее, грубо толкнет вас в озеро и будет наблюдать, как вы плещетесь в попытках спастись. Перед глазами — пузырьки воздуха, что вы выдыхаете, принимая в легкие все новые и новые порции воды, увлекающей на дно…
Начало XVII века. Голландское судно терпит крушение у берегов Японии. Выживших членов экипажа берут в плен и обвиняют в пиратстве. Среди попавших в плен был и англичанин Джон Блэкторн, прекрасно знающий географию, военное дело и математику и обладающий сильным характером. Их судьбу должен решить местный правитель, прибытие которого ожидает вся деревня. Слухи о талантливом капитане доходят до князя Торанага-но Миновара, одного из самых могущественных людей Японии. Торанага берет Блэкторна под свою защиту, лелея коварные планы использовать его знания в борьбе за власть.
Впервые на русском – новейшая книга автора таких международных бестселлеров, как «Шантарам» и «Тень горы», двухтомной исповеди человека, который сумел выбраться из бездны и уцелеть. «Это поразительный читательский опыт – по крайней мере, я был поражен до глубины души», – писал Джонни Депп. «Духовный путь» – это поэтапное описание процесса поиска Духовной Реальности, постижения Совершенства, Любви и Веры. Итак, слово – автору: «В каждом человеке заключена духовность. Каждый идет по своему духовному Пути.
Джеймс Джойс (1882–1941) — великий ирландский писатель, классик и одновременно разрушитель классики с ее канонами, человек, которому более, чем кому-либо, обязаны своим рождением новые литературные школы и направления XX века. Роман «Улисс» (1922) — главное произведение писателя, определившее пути развития искусства прозы и не раз признанное лучшим, значительнейшим романом за всю историю этого жанра. По замыслу автора, «Улисс» — рассказ об одном дне, прожитом одним обывателем из одного некрупного европейского городка, — вместил в себя всю литературу со всеми ее стилями и техниками письма и выразил все, что искусство способно сказать о человеке.
Впервые на русском – долгожданное продолжение одного из самых поразительных романов начала XXI века.«Шантарам» – это была преломленная в художественной форме исповедь человека, который сумел выбраться из бездны и уцелеть, разошедшаяся по миру тиражом четыре миллиона экземпляров (из них полмиллиона – в России) и заслужившая восторженные сравнения с произведениями лучших писателей нового времени, от Мелвилла до Хемингуэя. Маститый Джонатан Кэрролл писал: «Человек, которого „Шантарам“ не тронет до глубины души, либо не имеет сердца, либо мертв… „Шантарам“ – „Тысяча и одна ночь“ нашего века.