Собиратель реликвий - [50]

Ей было лучше, хотя взгляд оставался остекленелым. Магда объяснила, что это из-за обезболивающих капель Парацельса. Чудесная тинктура называлась лауданум. Парацельс привез ее рецепт из Аравийской пустыни. Эликсир получали из сока, источаемого маком. Парацельс дистиллировал сок и кое-что к нему добавлял. Тинктура прекрасно снимала боль, но вызывала дремоту.

Выслушав рассказ о злоключениях Ункса в борделе, Магда сказала:

– Есть очень действенное средство. Отец готовил его для своих клиентов. Отвар из коры одного африканского дерева… Оно называется… А, вспомнила! Йохимбе! Парацельсу наверняка о нем известно.

Дисмас невольно улыбнулся ее необычным познаниям. Магда покраснела от смущения.

– Парацельс не верит, что ты монах, – сказала она. – Он о тебе расспрашивал. Ты ему нравишься. – И шепотом добавила: – А остальных он считает бандюгами.

– Ха! Вот Нарс огорчится. Он тот еще сноб.

– Нарс?

– Художник, кудрявый такой.

– Да, – кивнула она. – Он не такой, как твои остальные послушники… Знаешь, надо помочь бедняге Унксу. Дай мне листок бумаги. – Она написала название африканской коры и рецепт приготовления. – Сходи к аптекарю в приходе Святого Андрея.

Дисмас взял записку. Ну и порученьице!

– Что не так? – спросила Магда.

– Ничего. Вернее, все… Не так.

Она коснулась его руки:

– О чем ты беспокоишься?

– Тебе лучше не знать.

На фоне белоснежной подушки лицо Магды было прекрасно, как картина этого итальянца, как бишь его… Боттичелли? Картину Дисмас видел в загородном доме одного из своих заказчиков.

Дисмасу отчаянно хотелось во всем признаться. Хотя зачем втягивать Магду в эти передряги? Он улыбнулся:

– Отдыхай. Мы с тобой еще наговоримся.

Она сжала ему пальцы:

– Ты ведь вернешься? Обещай.

– Вернусь. – Дисмас встал, посмотрел на записку в руке и возвел очи горе.

– Следует опекать своих послушников, – с улыбкой сказала Магда. – Только пусть Ункс не злоупотребляет, это сильнодействующее средство.

Страшно конфузясь, Дисмас вручил рецепт аптекарю в приходе Святого Андрея, обстоятельно и убедительно разъяснив, что зелье предназначается не для него. За живодерскую цену – пять гульденов! – он получил пузырек с коричневой жидкостью.

Дисмас презентовал эликсир Унксу и настоятельно подчеркнул, что Магда наказала принимать зелье непосредственно перед посещением борделя, но ни в коем случае не больше трех глотков. Крошечных. Разумеется, Ункс выхлебал весь пузырек.

Ни свет ни заря ландскнехты снова явились в «Райские кущи» прямо из публичного дома и устроили очередной кавардак на лестнице. Как и накануне, пьяные в дым Кунрат и Нуткер едва держались на ногах.

Ункс явился с триумфальным выражением на лице. Он странно переставлял ноги, будто всадник, который несколько суток провел в седле. А еще он старательно прикрывал пах шляпой. Завидя Дисмаса, он элегантно приподнял шляпу, как заправский придворный шаркун на королевском балу:

– Глянь-ка!

Дисмас отшатнулся:

– Боже милостивый! Прикройся немедленно, болван!

– С вечера колом стоит.

– Всяко лучше давешней беды, – хмыкнул Дисмас.

23. «Пляска Смерти»

Спустя несколько дней, в послеобеденный час, Дисмас с Дюрером навестили торговца мануфактурой, известного Дисмасу по прежним приездам в Базель.

Торговец долго рылся в лабиринте полок и подсобок, пока не вернулся, чихая, со штукой льна под мышкой. В расправленном виде отрез был пятнадцати футов в длину и четырех в ширину. По прикидкам Дисмаса это примерно соответствовало необходимому размеру. Саржевое плетение нитей елочкой свидетельствовало, что холст соткан либо в Палестине, либо в Иудее, а может, и в Галилее, хотя последнее было маловероятно. Торговец клятвенно заверял, что холсту по меньшей мере двести лет, однако Дисмас прекрасно знал, что это лишь попытка набить цену.

Дюрер скрупулезно исследовал полотно, придирчиво ощупывал его и разглядывал переплетение нитей в лупу. Потом достал из котомки ящичек с красками, сделал несколько пробных мазков на уголке отреза и одобрительно кивнул.

Торговались целый час. Согласно устоявшемуся ритуалу, Дисмас и продавец обменивались обвинениями в татьбе и вероломстве. Дюрер впервые видел друга в профессиональной ипостаси и с изумлением наблюдал за процессом.

В конце концов сошлись на восемнадцати гульденах. Дисмас проворчал, что теперь целый месяц придется сидеть на хлебе и воде. Торговец сделал вид, что поверил.

Монеты и отрез сменили владельцев.

Торговец подмигнул и с елейной улыбочкой осведомился:

– Плащаницу затеяли? А прежде говорили, что поставщик святынь Дисмас до такого не снисходит.

Унизительное замечание шаромыжника, конечно же, раздражало, но возмущаться было неуместно. Болтливый торгаш наверняка разнесет по цеху, что, мол, Дисмас, поставщик святынь, прикупил матерьялец для савана Господня. Это не сулило ничего хорошего.

Разумеется, можно было попросить Кунрата со товарищи заглянуть в лавку. Нет, не стоит, решил Дисмас. Как бы низко он ни пал, негоже опускаться до угроз и погромов.

– Это секрет, – сказал он торговцу. – Готовим сюрприз для одной знатной и весьма влиятельной особы. Если об этом прознают и сюрприз пойдет насмарку, то… Короче, я не завидую тому, кому доведется испытать на себе немилость этого господина, – прошептал Дисмас и двинул через стол еще два гульдена. – За ваше благоразумие.