Соб@чий глюк - [57]

– А с чего ты решил, что он на меня не действует? То, что я на сестринские сиськи не бросился? Или то, что я дрочить не бегаю?

– А хотя бы и это!

– Если совсем честно, то не знаю сам. Но мозги у меня заняты чем-то другим. Чем точно, я определить не могу, но другим. А может, связь с трансом меня доконала? А может, Светка?

– С каким трансом? – вмешалась сестра. – Это что, правда?

– И ты знала? – беспомощно спросил я.

– Да, мне Света говорила, но я ей не поверила.

– Ладно. По домам! Ты, Кум, думай, почему глюк на меня не действует. Узнаешь – скажи, – подытожил я вечер.

– Хорошо. Слушай, Георгич, ты на «ройсе»? – мирно спросил Кум.

– Да.

– Подвези, – вкрадчиво попросил Кум.

– А твой «гелик»? Что, сломался?

– Нет. Я его здесь оставлю. У меня принцип: либо глинтвейн – либо «гелендваген»! Вот!

– Надо же, эфэсбэшник, а такой принципиальный! У тебя же и сирены, и жужжалки, и мигалки!

– Принцип есть принцип, – настоял Кум.

– Принцип уважительный. Поехали. Только сначала отвезем меня, а потом уже тебя, – предупредил я.

– А мне так даже лучше. Я на «роллс-ройсе» ни разу не катался, – сказал Сергей Иванович, а потом добавил: – Раз уж такие дела, то давайте на посошок.

– Я пас, – отказался я.

– Я тоже не хочу, – отозвалась смущенная сестра.

– Я один не могу, – настоял Кум.

– Не можешь – не пей, – парировал я.

– Ксения Георгиевна, пожалуйста! – попросил Сергей Иванович.

– Ксюха, не ломайся. Только что была готова отдаться, а сейчас рюмку боишься выпить, – подзудил я, желая уже наконец выбраться из института.

– Ну, хорошо, – согласилась сестра.

Кум быстро налил две рюмки и провозгласил тост:

– За человечность!

Они с сестрой чокнулись, быстро выпили, закусили конфетами, и мы наконец-то разошлись.

Придя домой, первым делом я пошел выгуливать Собакина – пять километров. Моя цель пройти эти пять километров как можно быстрее, а задача Собакина – обнюхать каждый фонарный столб и каждый куст. То есть задачи у нас противоположные, поэтому поводок мы тянем в противоположные стороны. Всегда послушный и флегматичный, Собакин на прогулке чувствует себя в своем праве: что его – то его. Мои призывы к собачьей совести не работают, более того, он в ответ сам взывает к моей совести:

– Ты целый день где-то шлялся, а я сидел в четырех стенах один. Поэтому молчи в тряпочку или говори по своему телефону.

Я решил последовать совету Собакина и позвонить Светке. Она тут прислала эсэмэску с вопросом, как прошел день. Удивительное дело, меня раздражает, когда Светка присылает мне эсэмэски со своими глупыми вопросами: как прошел день? как ты себя чувствуешь? я соскучилась и прочее. Какая-то показуха телеграммная. С другой стороны, если она ничего не присылает, это меня тоже раздражает.

Светка откликнулась тут же и сразу же спросила, как прошла конференция. Я коротко рассказал, но она хотела подробностей и проявляла живой интерес к конференции и этим тоже меня злила.

– Ты когда приедешь? У меня злости накопилось море, вирус в моей крови размножается и усиливает злость. Я чувствую, что могу потерять контроль над собой, – начал я легкий шантаж.

– Тема, милый, ну потерпи, сегодня последняя ночь. Завтра буду в твоей постели, – успокаивала меня Светка.

– До завтра надо еще дожить! – отрезал я. – Вирус вызывает у меня отравление крови, и деваться мне некуда. Вирус требует тебя! А ты взялась за тещей ухаживать! – прокричал я в телефон. Злость действительно нарастала.

– Артем, миленький, но ведь это здорово!

– Что в этом здорового? Теща все равно твою сестру любит больше тебя. И, кстати, правильно делает. Я тоже твою сестру скоро буду любить больше тебя. Я думаю, что она возражать не будет, – меня несло.

– Артем, это же здорово, что твой вирус реагирует только на меня! – на обращая внимая на мою тираду, радостно сказала Светка.

– Вирус – дурак. Он от Собакина, у него мозги собачьи. Значит так, срочно мне секстани, срочно! Я сейчас приду домой и сразу отрублю себе кислород и телефон отключу, а то в организме сексуальная революционная ситуация случится. Мозги могут этого не выдержать. Хоть мастурбировать начинай!

– Ну а что? Лучше, чем с ума сойти, – вкрадчиво сказала Светка.

– Нет, я болезни не сдаюсь! Хватит трепаться, давай быстро за дело. У тебя осталось минут пятнадцать, – строго сказал я.

– Все поняла. Пока. До завтра!

– Пока, – буркнул я.

Собакин остановился у дерева и сначала обнюхал его, а потом прыснул на ствол, задрав заднюю ногу.

– Собакин, ну что за варварское желание обоссать весь город? – упрекнул я пса. – Красивый город на семи холмах, почти средневековый Багдад, ты родился где-то на его улицах, а норовишь его весь обоссать. Ты, Собакин, дикарь и невежа, – продолжал тихо возмущаться я. – Все хочешь пометить, показать, что это твое, чувство собственничества в тебе развито чересчур. Вот что, тебе легче от того, что ты на это дерево пописал? Это дерево как стояло, так и будет стоять, и к тебе оно никакого отношения не имеет.

Собакин закончил свое дело, с пренебрежением посмотрел на меня и потянул нас дальше.

Наконец мы добрели домой. Я чувствовал внутри своего организма беспокойство, которое подогревалось вай-фаем, и решился на небывалый поступок – посмотреть новости по телевизору. Я включил телевизор и отключил у себя в квартире кислород. Я сделал это собственными руками.