Собака, которая выла - [52]

Я сообщил ей, что намерен убить Форбса и хочу, чтобы она вернулась ко мне. Она ответила, чтобы я и думать забыл об убийстве, что она меня разлюбила и не сможет быть со мной счастлива. Она начала угрожать, обещая вызвать полицию и все про меня рассказать, и потянулась к телефону. Мы с ней схватились, она подняла крик, и я ее задушил.

Я не в состоянии объяснить, что я тогда чувствовал. Я страстно ее любил. Я знал, что она меня больше не любит. Она дралась со мной, чтобы спасти человека, который предал меня и которого я ненавидел. Я забыл обо всем на свете, я понимал только, что сжимаю ее горло в безумной хватке. Когда я пришел в себя настолько, чтобы отдавать себе отчет в своих действиях, она уже не дышала. Я задушил ее до смерти.

Клинтон Форбс делал пристройку к гаражу. Оставались только цементные работы — предстояло залить пол. Я пошел в гараж, отыскал кирку и лопату. Я выкопал грунт, там, где должны были сделать пол, захоронил тело жены в неглубокой могиле, а оставшуюся землю покидал в тачку, отвез на зады участка и там высыпал. Я хотел дождаться Клинтона Форбса, но не посмел. То, что я совершил, напрочь выбило меня из колеи. Я дрожал как лист. До меня дошло, что из-за вспыльчивого моего характера я убил женщину, которую любил. Однако я понимал, что разоблачение мне не грозит. Строители вот-вот должны были залить пол в пристройке цементом, а это уничтожит следы преступления. Я отправился в другую часть города, снял комнату под чужим именем, сменил внешность и с тех пор так и живу.

Я пишу это признание, потому что к этому меня побуждает чувство чести. Я убил жену. Я не убивал Клинтона Форбса — и жаль, что не убил. Он заслужил смерть, но я его не убил.

Опознание мне не грозит. Никто никогда не проникнет в тайну моей новой личности.

С искренним уважением».

Перри Мейсон дождался, пока Делла Стрит кончит печатать, извлек лист из портативной машинки и внимательно прочел текст.

— То, что надо, — заметил он.

Она побледнела, губы у нее задрожали.

— Как вы собираетесь с этим поступить? — спросила она, посмотрев на него широко раскрытыми глазами.

— Собираюсь взять завещание Артура Картрайта за образец и подделать под признанием его подпись.

Она наградила его долгим взглядом, затем молча прошла к столу, где находились чернила и ручка, обмакнула ручку в чернильницу и подала Мейсону. Все так же без единого слова она подошла к сейфу, набрала комбинацию, открыла дверцу, вынула завещание Артура Картрайта и принесла адвокату.

Перри Мейсон в сосредоточенном молчании уселся за стол, несколько раз расписался для пробы на листочке бумаги и старательно вывел под признанием подпись Артура Картрайта. Он сложил документ и вручил Делле Стрит конверт с маркой.

— Напечатайте адрес, — сказал он. — «Заведующему отделом новостей «Кроникл».

Он закрыл футляр пишущей машинки.

— Что вы намерены делать? — спросила она.

— Отправлю письмо и позабочусь о том, чтобы портативная машинка оказалась там, где полиции никогда ее не найти; а вы садитесь в такси и поезжайте домой.

Она внимательно на него посмотрела и пошла к двери. Взявшись за ручку, она остановилась, постояла и, повернувшись, снова подошла к Перри Мейсону.

— Шеф, — сказала она, — лучше бы вы этого не делали.

— Чего именно?

— Не рисковали.

— Приходится.

— Это неправильно, — возразила она.

— Правильно, если даст правильный результат.

— Какого результата вы добиваетесь?

— Я хочу, — объяснил он, — чтобы в пристройке к гаражу взломали цементный пол и тщательно проверили, что под ним.

— Почему в таком случае не попросить об этом власти?

Он язвительно рассмеялся.

— От них дождешься, держи карман шире. Они меня на дух не переносят. Они хотят осудить Бесси Форбс и не станут делать ничего такого, что может ослабить позиции обвинения в глазах присяжных. Они исходят из того, что она виновна, и на том стоят. Ни о чем другом они не желают и слышать, так что попроси я их о чем — они, понятно, решат, что я пытаюсь их обвести.

— Что случится, когда вы пошлете это в «Кроникл»?

— Тут и думать нечего — взломают цемент.

— Но как им это удастся?

— Никак, взломают, и все.

— Кто-то им даст разрешение? — спросила она.

— Не будьте глупенькой, — ответил он. — Форбс купил дом и является его хозяином. Он мертв. Бесси Форбс — его жена. Если ее оправдают, она наследует недвижимость.

— А если не оправдают? — возразила Делла Стрит.

— Обязательно оправдают, — решительно произнес он.

— А почему вы считаете, что под цементом окажется тело? — спросила она.

— Вот что, — ответил он, — давайте посмотрим на это с точки зрения здравого смысла и перестанем идти на поводу у многочисленных фактов, которые ровным счетом ничего не значат. Помните, когда Артур Картрайт впервые к нам обратился?

— Конечно, помню.

— Помните, что он сказал? Он хотел составить завещание, причем такое, чтобы его имущество отошло к женщине, которая в то время проживала как жена Клинтона Фоули в доме на Милпас-драйв.

— Ну да.

— Прекрасно. Потом он написал завещание и переправил его мне, но условия были уже другие.

— Почему? — спросила она.

— Потому, — объяснил Мейсон, — что он знал: бессмысленно завещать имущество человеку, которого нет на свете. Каким-то образом он выяснил, что она умерла.