Собака и Волк - [139]

— Ничего, ничего, я в порядке… только вот голова кружится… И она опустила голову на колени.

Лошадь сбросила священника. При падении он не пострадал, но был страшно напуган. В ужасе пятился от запачканного кровью человека. Умоляюще поднял руки.

— Не надо, пожалуйста, — умолял он. — Я принадлежу церкви.

Эвирион показал пальцем.

— Иди. Вверх по течению. И не поворачивайся до… до заката.

— Но как же я пойду ночью в лесу?!

— Ничего с тобой не будет. Если хочешь, иди в дом, — засмеялся Эвирион. — Ты ведь не должен бояться колдовства. Если не помнишь дороги, иди завтра вдоль реки к Конфлюэнту. Пошел! — Он сделал угрожающее движение. Филип захныкал и поспешно удалился.

Эвирион стал собираться. Кляча его мирно стояла там, где он ее оставил. Эвирион перерезал горло раненому коню. Запасная лошадь и мерин священника, успокоившись, стояли рядом. Они бросились от него в сторону, но он схватил за поводья сначала одну лошадь, потом другую — благо заросли не давали им разбежаться — и привязал их к деревьям. Собрал оружие, вымыл его в реке и завернул в свой плащ. Ветер дул все сильнее и громче. Молния и гром подсказывали, что ливень на подходе.

Когда закончил сборы, Нимета уже пришла в себя. Она подошла к нему и прижалась щекой к его груди. Он обнял ее.

— Эвирион, что же теперь будет? — голос ее дрожал. — Мой отец…

— Его сейчас нет в городе, — ответил он. — Думаю, Нагон этим и воспользовался.

Она вроде бы обрадовалась.

— Слава богам. Они помогли нам. Никто не обвинит в этом отца.

— Они обвинят тебя и меня. Надо поскорее убраться отсюда. У нас есть две хорошие лошади.

— Куда?

— Не знаю. В лес?

Нимета подняла на него глаза и заговорила так же спокойно, как он: — Нет, пока не надо. Зачем бежать, куда глаза глядят? В Конфлюэнте нам смогут помочь. Имеет же право отец узнать о том, что произошло.

— Хм… Пожалуй, ты права. Ну, что ж, поехали. Ехать туда далеко, так что чем раньше отправимся, тем лучше.

Она пошла было к лошади, но вдруг остановилась.

— Мои кошки!

Он моргнул:

— Что?

— Я не могу оставить трех котят. Кто о них позаботится?

Он долго смеялся, потом утер кулаками глаза и сказал:

— Очень хорошо, забирай. К тому же мне надо вернуть Пегаса, которого я взял напрокат.

Она пошла в дом.

— Я посажу их в корзинку, чтобы дождь не замочил.

— А как насчет нас?

В дверях оглянулась, стараясь не смотреть на мертвых.

— Он нас вымоет.

V

Буря закончилась. Настал безмятежный вечер. Башни Конфлюэнта позолотило закатное солнце. Над Одитой носились ласточки.

Верания провела их в комнату Грациллония. Взглянув на мокрых, с запавшими глазами гостей, тихо спросила:

— Что случилось?

— Ужасная история, — сказал Эвирион. — Лучше расскажем ее твоему брату.

— Он как раз дома. Я схожу за ним, если хотите. Но, Нимета, дорогая, мы с тобой не виделись несколько лет. Как я рада, что ты здесь. Сейчас приготовим тебе ванну и постель. Ну и, разумеется, ужин. Может, останешься до приезда отца? Он будет счастлив.

Нимета покачала головой.

— Мне нужно уйти. — Взгляд ее боязливо обратился к окну. Стекла под мягким светом казались зеленоватыми, словно морская вода. — Я не могу ночевать здесь.

Котята обнюхали комнату и подошли к ней.

— Не возьмешь ли их у меня? — спросила она. — Они очень хорошие, только теперь бездомные.

— Если хочешь, конечно, возьму. Сейчас позову Саломона.

Зашуршав юбками, Верания вышла из комнаты. Нимета присела на корточки и погладила котят. Эвирион ходил по комнате.

Верания вернулась.

— Сейчас придет, — доложила она. — Он спал. Когда муж в отъезде, он остается со мной. Не потому, что я чего-то боюсь. Грациллоний готовит его в качестве преемника. Мама соглашается. — И гордо продолжила: — Люди с ним уже советуются. Он очень хорошо проявил себя в обороне. А сегодня ходил на охоту, промок и вернулся усталый.

— Спасибо, госпожа, — сказал Эвирион. — Может, лучше тебе уйти?

Верания посмотрела на него:

— А Нимета останется? — Когда он кивнул, она сказала: — Значит, это не тот разговор, который не могут слушать женщины.

— Это опасный разговор.

Она вспыхнула.

— Ты что же, полагаешь, я могу отгородиться от опасности, угрожающей мужу? Мы с ним одно целое. Позвольте мне остаться.

— Или она обо всем узнает от брата, — предположила Нимета. — Извини, Верания. Конечно, мы нуждаемся в твоем совете.

Появился растрепанный Саломон, наскоро натянувший тунику. Что значит юность: усталости не было и в помине.

— Нимета, Эвирион! — обрадовался он. — Это великолепно! — и, вглядевшись, добавил: — Или что-то не так?

— Закрой дверь, — сказала сестра.

Они рассказали о том, что произошло.

— Святой Георгий, помоги нам, — взмолился Саломон.

— Этот ужасный Нагон, — вздохнула Верания, — весь пропитан ядом.

— Был пропитан, — подтвердил Эвирион. — Он успел бы скрыться. Сам виноват: напал на Нимету, и мне ничего иного не осталось.

— Прости мне, Господи, но молиться за него не стану.

Саломон сложил на груди руки.

— Хватит об этом, — сказал он. — Лучше подумаем, что делать нам.

— Мы с Ниметой здесь не останемся, — заявил Эвирион. — Вернется или нет этот глупый поп — ну а он, конечно, вернется, — и в Туроне обо всем узнают. Впутывать вас в это дело не имеем права. Разрешите отдохнуть у вас немного, дайте нам чего-нибудь поесть, сухую одежду да немного продуктов в дорогу. Уйдем, как только стемнеет.