Собачий род - [75]

— Опять ты мешаешь мне, Сарама…

Хлопнула дальняя входная дверь. На минуту стало тихо. А потом издалека, из-за овина, донёсся жалобный собачий визг. И стало тихо.

Феклуша, прижав к себе мальчонку, в ужасе смотрела на дверь, рукой пыталась нащупать позади себя лавку — и не могла.

Капли человеческой крови светились на полу там, где существо держало бешеного пса, цепочкой вели к порогу, и дальше, за порог.

Феклуша быстро перекрестила судорожно всхлипывавшего мальчика, и стала креститься сама.

В разбитое окно дунул пронзительный, невероятно холодный, какой-то неземной, потусторонний ветер.

* * *

Кабинет губернатора. Комната для отдыха

Краевед и этнограф Коростылёв довольно свободно сидел в огромном кресле бежевого цвета, с чашкой чая в руке.

За столом брякал чайной ложечкой заместитель губернатора Густых. Рядом с ним сидел Ильин, а сам губернатор Максим Феофилактыч расположился во главе стола. На столе стояли вазы с пирожным, конфетами, шоколадом.

— В так называемой "городовой" летописи села Десятское, — говорил Коростылёв, — описан подобный случай. Однажды в несколько дней в селе сбесились все собаки. Часть из них поймали, забили камнями и вилами, а часть скрылась в лесу.

Губернатор слушал молча, нагнув беловолосую голову.

— Так вот, жители ходили по селу с молебном, сжигали трупы собак и павшего скота. Это не помогло: людей тоже коснулась зараза, и в селе — а оно, надо сказать, было тогда едва ли не самым большим в Тобольской земле, — вымерло несколько семей. Стали ловить собак по окрестностям, пока не выловили всех. Или почти всех. А зараза никак не уходила. И тогда сельчане обратились к местному колдуну из обрусевших татар. И вот какую любопытную вещь сказал этот татарин. Зараза, сказал он, сидит не вне вас. Она — внутри вас. Ищите источник заразы в селе, среди тех, кто прячется, не любит выходить днём на улицу. Найдёте его, поймаете — и не станет больше заразы.

Коростылёв замолчал, брякнул ложечкой, проглотил конфету.

— И что, — нетерпеливо спросил губернатор. — Нашли этот самый "источник заразы"?

— Трудно сказать, — тотчас же отозвался Коростылёв. — Прямых указаний в летописи нет. Только намёки. Оно и понятно: зараза-то исходила как бы от своего, местного жителя. То есть, я так полагаю: завёлся в селе пришлый человек, и стал жить. А от него вдруг пошла зараза. И поди догадайся, отчего это то в одном дворе лошадь падет, то в другом ребятишки разболеются и помрут.

— Так он, этот пришлый, — больной, что ли? — грубовато спросил губернатор.

— Ну, как бы вам сказать… — слегка замялся Коростылёв, слегка напрягшись. — Наука сейчас на многое смотрит иначе, чем раньше. Многое допускает из того, что ещё совсем недавно считалось чистой выдумкой. Так вот, этот человек будто бы обладал свойством менять свой облик.

Коростылёв замолк, как бы желая насладиться всеобщим изумлением. Но мэр города Ильин насладиться не дал. Он вдруг кивнул с серьезным видом:

— Ну да. Это был оборотень, разумеется. Или, как говорили у нас соседи-хохлы — "обминча". В смысле, когда-то волки-оборотни подменили человеческого младенца своим…

Губернатор коротко и выразительно посмотрел на Ильина. Вздохнул.

Коростылёв понял, что забрался слишком далеко и слегка сменил тему.

— Вот, допустим, и у нас сейчас в городе. Собак, вроде, переловили, а происшествия продолжаются. Откуда, спрашивается, зараза идёт? От волков, что ли?

— Ну да, от волков, — серьёзно кивнул Ильин, и было непонятно: то ли он шутит, подкалывая губернатора, то ли говорит искренне, просто поддерживая эту нелепую беседу.

— Волков в Калтайском лесничестве уже перестреляли, — хмуро отозвался губернатор.

— А зараза, как выражается наш уважаемый учёный, всё ещё здесь. Среди нас… — сказал Ильин. — Надо бы всем нам провериться, анализы какие-нибудь сдать…

И вдруг, опустив глаза, улыбнулся.

На этот раз все поняли, что Ильин просто острит, подкалывая окружающих, и ни грамма не верит болтовне Коростылёва. Впрочем, к шуточкам Ильина все здесь давно уже привыкли.

— Ты бы, Александр Сергеевич, чем шутить… — начал губернатор, и, не придумав продолжения, замолчал.

Густых уткнулся в какие-то бумаги. Изредка что-то выписывал в блокнот.

Ильин краем глаза заглянул в эти бумаги. Там было написано:

"При внешнем осмотре на теле женщины обнаружено множество покусов. Большая часть покусов — в руки, ноги, лицо, голову. Мозг не задет".

Это было, видимо, заключение судебно-медицинских экспертов о смерти начальницы приюта "Верный друг" Эльвиры Борисовны. Видимо, судмедэксперты тоже любили пошутить. Оно и понятно: работёнка-то у них не самая приятная. Только шутками да спиртом и спасаются…

Размышления Ильина прервал губернатор.

— Ну, ладно. Спасибо за беседу, — сказал Максим Феофилактыч, нарочно не называя Коростылёва по имени-отчеству.

Коростылёв сразу всё понял; поднялся с кресла со старческим кряхтеньем, поставил чашку с недопитым чаем на стол.

— Премного благодарен за угощение, — по-старинному выразился он.

"Тоже подкалывает, — раздражённо подумал губернатор. — Вот же остряки собрались. Разогнать бы вас всех… По совхозам — технику к севу готовить. Тьфу!".