Собачьи дни - [10]

Мы с Филидой переписывались, и я не удивилась, когда после получения диплома она осталась работать в Белфасте детским психологом. Я гостила у нее раз или два, но возненавидела город — не сам по себе, а неизгладимое первое впечатление от Белфаста, когда в британском аэропорту тебя встречают солдаты с автоматами наперевес, холодно и равнодушно следящие, как ты выбираешься из самолета и ждешь багаж. Угроза висела в воздухе, улицы дышали агрессией: как англичанка, я слышала исключительно пожелания убираться домой вместе с остальными незваными гостями. Филли успокоила меня, растолковала, что к чему, рационализировала мой неуместный панангликанизм, заставила увидеть картину в целом, и все без единого уверения, что мне показалось.

Дома она закурила одну из своих нескончаемых сигарет, сдула с глаз челку, которая, по ее словам, не давала людям заглядывать к ней в душу, и сказала:

— Я, наверное, выдержу здесь года три-четыре. Достало знаешь как… Потом все брошу и вернусь к житью более приятному, безопасному и заурядному.

Именно так она и сделала, правда, просидела в Белфасте целых пять лет и лишь потом перебралась в Бристоль. Последней каплей, по ее словам, стало Кровавое воскресенье[8]. К тому времени у меня уже была Рейчел, и Филида могла не объяснять — я все поняла из теленовостей. На руках плачущего священника могла быть и моя окровавленная дочь…

Так мы сблизились с Филидой. Она не была замужем и не имела детей, хотя занималась именно детской психологией. С замечательной проницательностью подруга утверждала: можно иметь обширные теоретические познания и быть прекрасным консультантом, однако в личной жизни это ни капли не поможет — встретятся те же проблемы, как и у любого из клиентов. У Филиды была стандартная цепочка романов, и один как раз был в разгаре, когда мы с Рейчел приехали к ней в октябре.

— Роберт в Шотландии, — сообщила Филида, когда я позвонила узнать, можно ли ее навестить. — Я приглашу на выходные его дочерей, они составят Рейчел компанию, и мы сможем спокойно поговорить. У меня имеется жирная куропатка — еще вчера кудахтала — и ящик болгарского шардоннэ. Для Рейчел заранее свари кашку на завтрак и захвати спальный мешок. Если нам вдруг станет скучно, можем сходить поразводить мост…

Смеясь, я положила трубку. Гордон ревниво поинтересовался причиной веселья, и я охотно поделилась. Мне тут же захотелось дружески погладить мужа по плечу, такой у него стал злой и обездоленный вид. Ему очень не хватало близости, хотя бы дружеской, а тут я уезжаю в Бристоль наслаждаться этой самой дружеской близостью, а он останется работать в Лондоне в обществе коллег по цеху, привыкший все держать в себе. О мужчины! Если бы вы хоть иногда озвучивали свои чувства! Наверное, никому еще не требовалось так поговорить по душам, как Гордону, но он упрямо молчал и немного расслабился, лишь когда четвертая или пятая порция бренди впиталось в слизистую желудка. Откровенного разговора все же не получилось: Гордона переполняла жалость к своей персоне. Он завидовал моим дружеским связям не меньше, чем я его таланту, к тому же муж побаивался моих подруг. Признаюсь, после того уик-энда у него появились на то все основания.

Дом Филиды в Клифтоне большой, но мебель есть не во всех помещениях. Он давно был бы обставлен, если бы крыша не требовала замены, еще когда Филли покупала дом. На верхнем этаже пустовало несколько комнат, и дети — Рейчел и две дочки любовника Филиды — расположились лагерем в одной из них, так что, кроме редких появлений на обед и обязательного туалета (я имею в виду мытье), мы их почти не видели. В субботу днем для очистки совести мы прогуляли девчонок до Клифтонского разводного моста, чтобы честно сказать, что дети подышали свежим воздухом, однако им не терпелось вернуться в свою комнату, где они замышляли экзотический ночной пир. Рейчел, опасно перегнувшись через перила моста, выглядела очень счастливой. Одна из девочек была на два года старше ее, другая — годом младше, и это приводило дочку в восторг: с одной стороны, есть на кого смотреть снизу вверх, кем восхищаться и кому подражать, с другой — есть для кого быть таким же кумиром. Я наблюдала за ними, посмеиваясь и вскрикивая, когда они перевешивались вниз, отчего-то ощущая легкую меланхолию а-ля «Срывая розы, поспеши»[9]. Посмотрев вниз и ужаснувшись высоте, я внезапно испытала желание броситься туда и со всем покончить. Конечно, это был лишь секундный порыв, но меня бросило в дрожь. На какой-то сумасшедший миг мысль перестать жить показалась замечательной. Сосредоточившись на нормальном восприятии действительности, я осторожно подняла глаза, виновато глянув на Рейчел, а затем на Филиду. Подруга, наблюдавшая за мной, улыбнулась краем губ и сказала:

— В прошлом веке отсюда бросилась женщина и, представь себе, осталась жива.

— Каким образом?

— Спасли огромные юбки, сработали как парашют. Дама плавно спланировала в ил и грязь. Одной попытки ей хватило с лихвой, и, полагаю, она дожила до правнуков.

— Для чего ты мне это рассказываешь?

Филли двумя пальцами взялась за мои джинсы.