– Не скажу. Слушай, а он каких войск генерал? Я в формах не разбираюсь.
– Генерал-майор авиации. Он был когда-то очень крутым испытателем. Элита, можно сказать. Он клевый мужик, этот генерал! Его одно время гнобили, он старался своих офицеров не давать в обиду, его даже в какой-то момент хотели разжаловать, что ли, но когда министра обороны сменили, он опять в гору пошел.
– А ты откуда это знаешь?
– Так я с Лидкой в институте учился. Она очень клевая девка, если бы не рост, я бы с ней закрутил, особенно теперь. Но рост, сама понимаешь…
– Ничего, сейчас, я думаю, у нее найдутся женихи.
– «Он был титулярный советник, она – генеральская дочь»?
– Перестань! Она прелестная девушка. И должна теперь в тебя влюбиться, ты же ее практически спас.
– Не было печали! Мы просто старые друзья. И на фирму тоже я ее привел. У нее голова круто варит. А ты генерала-то не отшивай! Он тебе свиданку не назначил?
– И не думал. Подарил цветы, сказал комплимент и ушел. Первым делом самолеты!
– Тетка, а как ты догадалась, что это я все рассчитал?
– По глазам!
– Да ладно!
– Ей-богу!
– Ладошка, какие розы! – воскликнула мама. – Откуда?
– От благодарной клиентки.
Ладе не хотелось говорить про генерала. Просто чтобы зря не обнадеживать маму. Да и не придала она никакого значения этой встрече. Как, впрочем, и встрече с Егором. Не хочу я думать ни о каких мужиках и уж тем более обсуждать их с мамой.
– Мамочка, ты чем-то расстроена? – пригляделась она к матери.
– Да не то чтобы расстроена… просто как-то странно…
– Что, мама?
– Да Ленка…
– Что? С ней что-то случилось?
– Случилось. Сдурела совсем. А вроде еще не возраст для маразма.
– А что такое?
– Ладошка, вот объясни мне… Всю жизнь мы дружили, со школы еще. И вдруг ее как подменили. Не терпит вообще никаких возражений, просто на стенку лезет. И тон у нее какой-то менторский появился. Как будто все время читает лекцию несмышленышам. Просто и не знаю, о чем с ней говорить.
– И давно это с ней?
– А как на пенсию вышла. У меня вообще в последнее время ощущение, что она меня просто терпеть не может. Неприятно, знаешь ли… Я как-то по старой памяти рассказала ей про тебя, про Андрея… Она ж тебя с рождения знает и вроде бы любит…
– Мне всегда так казалось.
– А она меня выслушала так, как будто я ей про какую-то совершенно чужую тетку рассказываю, и потом прочла лекцию о том, как вредно любить мужчин, что их, мол, надо просто использовать. Меня чуть не стошнило. Что это такое? Ты ж ее всю жизнь знаешь…
– Не бери в голову, мамочка. Не огорчайся. Это, может, и пройдет…
– Да пока только все усугубляется. Иной раз так хочется послать ее куда подальше. Но ведь столько лет дружбы…
– А ты не думаешь, что это элементарная зависть?
– Зависть? А чему, собственно, завидовать?
– Ну, мама, у тебя есть семья, а у нее нет.
– Ну, у меня семья появилась не сейчас, я практически всю жизнь семейная…
– Да, но раньше она достаточно весело жила, насколько я понимаю, а теперь вышла на пенсию, осталась одна, ты по-прежнему в семье…
– Не думаю, она никогда не была завистливой.
– Мамуля, тебя это угнетает? Я дам совет. Ты молчи, не реагируй, ей в конце концов надоест, ну и встречайся пореже.
– А мы и так куда реже встречаемся, чем раньше. Просто, знаешь ли, больно. Я думала, она мне близкий человек, а она… Как будто чужая. И потом, вроде бы она дурой не была, а сейчас иной раз такое несет… И этим тоном еще… Ладно, Бог с ней, зачем я тебя этим гружу?
– Мама, но кого же тебе этим грузить, если не родную дочь?
– Тоже верно, – грустно улыбнулась мама.
Утром Ладу вызвал к себе Яншин.
– Скажи мне, пожалуйста, у нас тут что, модный салон или серьезная фирма? – вдруг напустился он на нее.
– Юрий Александрович, я не понимаю, о чем вы!
– Да на фирме все бабы рехнулись! Никто не работает, все обсуждают преображение Лиды Зверевой!
Лада решила смолчать. Пусть выговорится.
– Зверева была прекрасным аналитиком, очень ценным кадром, а теперь что? Хорошенькая вертихвостка? Ну, чего молчишь?
– Юрий Александрович, поверьте, закомплексованные женщины с заниженной самооценкой чаще болеют…
– Ты мне мозги не пудри! На работе надо заниматься работой, а не тряпками и косметикой!
– Тряпками и косметикой мы со Зверевой занимались в нерабочее время.
– Ну, допустим! А что к тебе мужики с цветами на работу шастают, это как?
Лада засмеялась.
– Что я сказал смешного?
– Юрий Александрович, сведения о мужиках с цветами поступили от вашего секретаря?
– А при чем тут это?
– Понятно. Так вот, вношу ясность. Мужик с цветами был только один. И это был генерал-майор авиации Столетов.
– Это еще кто?
– Вы не в курсе? Это отец Лиды Зверевой. Принес цветы в знак благодарности за дочь. Его визит занял ровно… – Лада что-то поискала в своем айфоне, – ровно три минуты сорок пять секунд. Это повод для серьезных претензий?
– Черт, в самом деле чепуха какая-то…
– Я могу быть свободна, Юрий Александрович?
– Погоди… А ты чего мне все «вы» говоришь?
– Ну, вы же начальник. А коллектив уже после нашего первого разговора был в курсе, что мы общаемся на «ты», и это породило массу ненужных домыслов.
Он хмуро взглянул на нее и что-то черкнул на листке стикера, протянул Ладе. «Юлька?»
