Со стыда провалиться - [7]
Я выползаю из сортира — бледный, дрожащий, все так же пьяный, со всеми (нисколько в этом не сомневаюсь) признаками недавнего занятия на лице. К примеру, у меня на лбу красуется отпечаток крышки стульчака. На одежде — непереваренные остатки пищи. Блевотина. В магазине ярко горит свет. Поэты общаются с аудиторией. Всем предлагаются напитки. Я смутно надеюсь, что у какой-нибудь читательницы — юной, стройной и симпатичной блондинки — мое хныканье вызвало сексуальный интерес и одновременно желание взять меня под крылышко. Не откажусь и от брюнетки — также юной и стройной; впрочем, сойдет и шатенка, меня устроит любой оттенок рыжевато-каштанового, и т. д., и т. п. Ободренный надеждой, я опрокидываю стаканчик.
Позже мы едем домой к Алану наобещанное торжество. Мало что из того вечера осталось у меня в памяти — так уж распорядилась судьба. Тем не менее я помню, что пил вино и с кем-то танцевал: это было юное, стройное, привлекательное создание, причем явно с волосами.
На следующее утро я просыпаюсь в мансарде. Должно быть, с вечера я лег на раскладушку, но сейчас оказался здесь и чувствую себя… э-э… между прочим, очень даже замечательно. Счастлив и уверен в себе, если можно так выразиться. Это состояние длится несколько блаженных мгновений, после чего кто-то неслышно проскальзывает в комнату, подкрадывается ко мне сзади, сбивает на пол и принимается колотить по голове. Это мое похмелье. Оно говорит мне: «С добрым утром».
Я всегда считал естественным и справедливым, что тяжесть утреннего похмелья должна быть пропорциональна количеству принятого накануне спиртного, которое, в свою очередь, определяет степень пьяного куража. Мы ведь грешим и таким образом заключаем договор с всевидящим Господом. Но такое сильное похмелье — это уже, по-моему, чересчур. Если оно приблизит меня еще на шаг к смерти (от которой меня отделяет всего-то полтора шага), то скорее всего свыше ему будет приказано отступить и рассеяться. В самом деле, не настолько же я провинился… И тут в голове у меня начинают всплывать обрывки вчерашнего поведения: вспышки ощущений, отталкивающие образы, бьющая в нос вонь. Нет, пожалуй, я вполне заслужил свою участь. Мне еще повезло, что я держусь на ногах (я держусь на ногах?). Надеюсь, мои вчерашние подвиги ограничиваются тем, что мне удалось вспомнить. Только вот знаю я, что все не так. И воняет здесь не мышами, живущими за стенной обшивкой, и не гнильцой в деревянных перекрытиях; это отвратительный, клоачный смрад — так пахнут унижение и чувство вины.
Я натягиваю на себя одежду (что невольно вызывает некоторые вопросы) и спускаюсь по лестнице. Все еще спят. Я делаю себе чай. Потом иду в санузел. Меня тошнит. Звуки, которые я при этом издаю, конечно, не стыдливое и деликатное «эк-хе» (как мне бы того ни хотелось), но и не более чем «ух» и «плюх» средней тяжести. Чуть позже появляется Алан. Широко улыбаясь, он ведет меня в кафе. Я съедаю полноценный английский завтрак — своеобразное лекарство от похмелья — и, как ни странно, не чувствую позывов к рвоте. Алан подозрительно бодр и вообще как-то слишком улыбчив и разговорчив. Я доедаю второе яйцо и больше не могу выносить это напряжение. Налитыми кровью глазами я смотрю на Алана.
— Алан, я очень сожалею о вчерашнем.
— Что?
— Я про вчерашнее. Извини.
— А что было вчера?
— Ну, ты же сам видел.
— Видел что?
— Я напился. Я был пьян, когда приехал к тебе. Я был пьян в индийском ресторане и потом, когда читал стихи. Я заблевал весь туалет в твоем магазине — мне пришлось пробираться через публику; ты не мог не обратить на это внимания.
— Нуда, один раз ты вышел в сортир. Я не знал, что тебе стало плохо.
— Не знал… Погоди-ка, я же заснул прямо на сцене, так ведь?
— Правда? Разве что на пару секунд. Я и не заметил.
— Ты не заметил и того, что я нажрался, как последняя скотина?
— Вовсе нет. Ты умеешь пить, ничего не скажешь.
Чудо. Настоящее чудо. Чем больше уверяет меня Алан, тем лучше мне становится: пульсирующая головная боль отступает, и черная желчь внутри понемногу растворяется. Признан невиновным. Хотя минуточку — а как же вечеринка?
— Алан, когда мы вернулись к тебе… Я отрывался на всю катушку… так?
— Да, неплохо проводил время. Немного потанцевал. Впрочем, мы все танцевали.
— А потом?
— Потом?.. Ничего особенного. Наверное, пошел спать.
Алан расплачивается, провожает меня на автобусный вокзал и машет рукой на прощание. Я машу в ответ. Я постепенно прихожу к выводу, что пьяные люди иногда выглядят, держатся и ведут себя лучше, чем им кажется. Я мужественно переношу поездку в автобусе и приползаю домой, где меня — само собой — опять тошнит, но на этот раз я выдаю всего лишь слабую «икоту со всхлипом».
Проходит неделя. Я сижу в «Столпах Геркулеса» вместе с Иэном Хэмилтоном. Мы потягиваем вино и делимся последними новостями. Он просит меня написать рецензию на сборник стихов. Я отвечаю, что терпеть не могу «шедевры» этого поэта. Разумеется, говорит Иэн. Я упоминаю, en passant
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«…Церковный Собор, сделавшийся в наши дни религиозно-нравственною необходимостью, конечно, не может быть долгом какой-нибудь частной группы церковного общества; будучи церковным – он должен быть делом всей Церкви. Каждый сознательный и живой член Церкви должен внести сюда долю своего призвания и своих дарований. Запросы и большие, и малые, как они понимаются самою Церковью, т. е. всеми верующими, взятыми в совокупности, должны быть представлены на Соборе в чистом и неискажённом виде…».
Статья посвящена положению словаков в Австро-Венгерской империи, и расстрелу в октябре 1907 года, жандармами, местных жителей в словацком селении Чернова близ Ружомберока…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Конфликт вокруг Западной Сахары (Сахарской Арабской Демократической Республики — САДР) — бывшей испанской колонии, так и не добившейся свободы и независимости, длится уже более тридцати лет. Согласно международному праву, народ Западной Сахары имеет все основания добиваться самоопределения, независимости и создания собственного суверенного государства. Более того, САДР уже признана восьмьюдесятью (!) государствами мира, но реализовать свои права она не может до сих пор. Бескомпромиссность Марокко, контролирующего почти всю территорию САДР, неэффективность посредников ООН, пассивность либо двойные стандарты международного сообщества… Этот сценарий, реализуемый на пространствах бывшей Югославии и бывшего СССР, давно и хорошо знаком народу САДР.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Игры — единственный способ пережить работу… Что касается меня, я тешу себя мыслью, что никто не играет в эти игры лучше меня…»Приятно познакомиться с хорошим парнем и продажным копом Брюсом Робертсоном!У него — все хорошо.За «крышу» платят нормальные деньги.Халявное виски льется рекой.Девчонки боятся сказать «нет».Шантаж друзей и коллег процветает.Но ничто хорошее, увы, не длится вечно… и вскоре перед Брюсом встают ДВЕ ПРОБЛЕМЫ.Одна угрожает его карьере.Вторая, черт побери, — ЕГО ЖИЗНИ!Дерьмо?Слабо сказано!
Следопыт и Эдик снова оказываются в непростом положении. Время поджимает, возможностей для достижения намеченной цели остается не так уж много, коварные враги с каждым днем размножаются все активнее и активнее... К счастью, в виртуальной вселенной "Альтернативы" можно найти неожиданный выход практически из любой ситуации. Приключения на выжженных ядерными ударами просторах Северной Америки продолжаются.
Легендарная порнозвезда Касси Райт завершает свою карьеру. Однако уйти она намерена с таким шиком и блеском, какого мир «кино для взрослых» еще не знал. Она собирается заняться перед камерами сексом ни больше ни меньше, чем с шестьюстами мужчинами! Специальные журналы неистовствуют. Ночные программы кабельного телевидения заключают пари – получится или нет? Приглашенные поучаствовать любители с нетерпением ждут своей очереди и интригуют, чтобы пробиться вперед. Самые опытные асы порно затаили дыхание… Отсчет пошел!
Это – Чак Паланик, какого вы не то что не знаете – но не можете даже вообразить. Вы полагаете, что ничего стильнее и болезненнее «Бойцовского клуба» написать невозможно?Тогда просто прочитайте «Колыбельную»!…СВСМ. Синдром внезапной смерти младенцев. Каждый год семь тысяч детишек грудного возраста умирают без всякой видимой причины – просто засыпают и больше не просыпаются… Синдром «смерти в колыбельке»?Или – СМЕРТЬ ПОД «КОЛЫБЕЛЬНУЮ»?Под колыбельную, которую, как говорят, «в некоторых древних культурах пели детям во время голода и засухи.