So let it be written: подлинная биография вокалиста Metallica Джеймса Хэтфилда - [4]

Отсутствие отцовской фигуры дома лишь усугубляло ситуацию. Однако дети еще не заметили, что Синтия борется с раком. Учитывая ее религиозные взгляды, борьба была нелегкой. И будто мало трудностей выпало на долю семьи, деньги – а точнее, их отсутствие – стали насущной проблемой. Джеймс должен был что-то приносить домой, поэтому пришлось найти работу.

Будучи в душе начинающей рок-звездой, он был совершенно не заинтересован в постоянной работе. Хуже того, мама утверждала, что никто не возьмет его на работу с длинными волосами. Но стричься он не собирался. «Ну, длинные волосы – это атрибут музыки, мам. Какой рок без длинных волос? Исключено!» – признался позже Хэтфилд.

Оставив волосы, Джеймс погрузился в музыку, пытаясь сбежать от реальности. Он активно искал возможности стать участником группы, а в идеале – сколотить собственную. Помимо Макговни, роком конца 1970-х увлекался еще один ученик, Дэйв Маррс. Разумеется, их тянуло друг к другу.

«Мы с Роном дружили и знали Джеймса, но в нашей компании ему было неинтересно, – рассказывает Маррс автору. – Потом в десятом классе я встретил его на уроке биологии, на мне была футболка KISS, а на нем – футболка Aerosmith, и мы тут же подружились и быстро нашли общий язык».

Хэтфилд, Макговни и Маррс вращались в одних и тех же кругах – в основном их объединяла любовь к музыке, – и дружба продлилась несколько лет.

Мальчишки занимались тем, что обычно делают подростки, в том числе зависали на местном миниатюрном поле для гольфа. Там они играли на бильярде. Еще среди развлечений были боулинг-клуб и видеоигры. Ничего особенного. Обычная подростковая жизнь в пригороде Калифорнии.

Рок-музыка для этой банды юных единомышленников была смыслом жизни. Несмотря на то что Джеймс постоянно думал, как стать участником группы, он был талантлив и в других областях. «Учился он совершенно обычно, – вспоминает Макговни. – Много времени проводил с гитарой! Даже тогда было очевидно, что он планирует связать будущее с музыкой. Он здорово рисовал и мог бы стать неплохим художником».

Юный талант художника Джеймсу еще пригодится. Умение Хэтфилда создавать образ – будь то обложка альбома или лирика – по достоинству оценят в его будущих группах, особенно в Metallica.

Несмотря на сильное желание Джеймса сколотить группу – и отчаянное стремление стать лидером – коллектив, давший Джеймсу первый шанс играть рок, назывался Obsession и был детищем двух братьев по имени Рон и Рич Велоз.

Маррс вспоминал: «Мы с братьями Велоз были классными друзьями, и группа постепенно развивалась. С ними был еще один друг, Джим А́рнольд. Они сказали, что им нужен второй гитарист. Так Джеймс и оказался в Obsession».

Obsession состояла из гитариста Хэтфилда, басиста Рона Велоза, барабанщика Рича Велоза и соло-гитариста Джима Арнольда. Каждой группе нужна крутая дорожная команда, поэтому на эту роль ребята пригласили Макговни и Маррса. Маррс признался, что их роль была преувеличена: «Мы были скорее друзьями, а не техниками».

Репетировать стали в гараже братьев Велоз, а Маррс и Макговни установили простенькую наборную панель, чтобы создать примитивные световые эффекты. Маррс вспоминает: «Они играли на местных вечеринках и были обычной гаражной группой. Исполняли песни UFO и, кажется, пели Communication Breakdown, всякие прикольные песни. У братьев Велоз было что-то вроде светофоров, и они приделали их в гараже, а мы приходили и играли при освещении. Нам было пятнадцать, и мы не имели ни малейшего понятия, что творим. Но времена были классные».

Арнольд жил неподалеку, и у него тоже сохранились приятные воспоминания о деньках в Obsession: «В гараже мы соорудили стену и одну сторону сделали звуконепроницаемой, используя старую картонку и ковер. Джеймс жил всего в нескольких километрах от гаража и приезжал к нам на маминой машине, либо мы его забирали. Мы проводили в гараже много времени; это было место наших тусовок и репетиций».

Несмотря на то что ни одной записи Obsession не существует, можно с уверенностью сказать, что Хэтфилд тех лет и Хэтфилд, которого мы знаем, – две большие разницы. В то время его голос был мало похож на мощный рык, которым он славился в конце 80-х, и ничего общего с гармоничным вокалом, который он будет использовать в Metallica в 90-х. Его игра на гитаре, которая спустя несколько лет превратится в жесткий агрессивный чес медиатором по струнам, в годы становления была вполне неплохой. В конце концов, он был еще совсем подростком.

В юности музыкальные вкусы Джеймса были весьма разнообразными. Как и большинство подростков, открывающих для себя шумную атмосферу концертов, группа друзей старалась не пропускать ни одно выступление, надеясь на то, что в клубы Лос-Анджелеса их подвезут родители.

Маррс вспоминает один концерт в особенности: «Мы с Джеймсом пошли на концерт Blondie. Было это в “Греческом театре” в Лос-Анджелесе, и туда нас отвезла мама Джеймса, а моя забрала. Странно было смотреть с Джеймсом выступление Blondie, а теперь они оба в Зале славы рок-н-ролла».

Дни Obsession были сочтены с самого начала. Группе не хватало разнообразия – песен, которые парни исполняли, было явно недостаточно. К тому же ребята не могли решить, кто будет петь. Джеймс менялся с Арнольдом и Роном Велозом.