Сны женщины - [22]
Фигуры у кровати расступаются, пряча глаза и лица, поспешно шествуют к двери, оставшейся распахнутой настежь. Как бы и не заметив хозяйки, бесшумно теряются где-то в доме.
– Постойте…
Но она уже знает, что взывать бесполезно – ее не захотят услышать, и не оставляет попыток лишь потому, что страшно взглянуть на белую постель. Белую постель, запятнанную красным.
На постели – обескровленное мужское тело. Нет головы. Конечно, нет. Само собой, нет. Голову ведь забрала убийца – та, с портрета. И цепко держит за мертвые волосы.
Интересно, догадаются ли, что убийца – не кто иной, как роскошная фемина, что обитает в Вандиной «передней»? Сомнительно. Надо бы подсказать, чтобы не подумали на кого-нибудь другого.
– Постойте…
Нет никого на лестнице.
– Постойте!
Кажется, за поворотом мелькнул белый докторский пеньюар. Бегом по лестнице, надо догнать… Но – никого в коридоре второго этажа, и шагов не слышно, все заглушают глубокие Вандины ковры.
– Постойте же! Постойте же, если вы ищете убийцу! Я скажу, кто… Я покажу! Я знаю!
– Н-да? – слышится недоверчивый голос. В нем мало что недоверие, в нем еще и насмешка.
– Кто здесь?
– Мой нежный палач… – доносится из кабинета мужской голос. Этот голос ей знаком. Она прислушивается, идет к полураскрытой двери, останавливается, опасаясь заглянуть, и слушает.
– «Мой нежный палач…» Как вам нравится? Кхе-мм… «Мой нежный палач, я целую твою плеть, окропленную моею кровью…» Ай-ай-ай! Вот так супружеская переписка! Такие нежности! Ах, голубки! Нескучно жили господа артисты! Да вы заходите! Не стойте под дверью! Неудобно, право! И вам, и нам!
Не этот ли голос предлагал недавно: «Не угодно ли осмотреть дом, Татьяна Федоровна?» Она отказалась, хотела остаться одна. Ничего из этого не вышло. Дом-то полон пришлого народу.
Она оглядела Вандин кабинет. Только что, буквально пять минут назад, не больше, здесь никого не было. Теперь же в кабинете царила суета. Книжные шкафы стоят настежь, и стекла криво отражают суету. Книги аккуратными стопами высятся на полу, их быстро пролистывают некие ловкачи и откладывают просмотренные, выстраивают высокими башенками. Еще один ловкач внимательно исследует в углу у окна маленький секретер. Уселся на стул, откинул столешницу, выдвинул до отказа один из внутренних ящичков и просматривает фотографии, обнаружившиеся там.
Главный же, облаченный в черный мундир, восседает за столом. Он откладывает в сторону некую исписанную крупным почерком бумагу, которую только что, зло насмешничая, читал вслух.
«Не угодно ли осмотреть дом, Татьяна Федоровна?» Да, это, без всякого сомнения, он. Только переоделся, обзавелся лихими кошачьими усами и перестал быть добродушен напоказ. Стал неприятно ироничен и коварен.
– Мадемуазель Ванда? Объявились, значит.
– Что здесь происходит? – Голос ее звучит робко.
– А. Обыск. Здесь обыск происходит. На законных основаниях. Расследование происходит.
Он, едва взглянув, снова взялся за бумаги, вынутые, должно быть, из ящиков стола и теперь сложенные поверх Вандиных фотографий.
– Тэ-эк-с… Что тут у нас? Прелестно! Просто прелестно. До чего может довести чтение непотребных книжек! Я, знаете, тут изымал одну такую в списке у некоего покончившего с собою обалдуя… Вся спина исхлестана, в рубцах. Прощальное письмо приколол к подушке вязальной спицей матушки: «Прости, повелительница, я тебя недостоин. Прости, я оказался слаб. Мука непомерна. Более всего страшусь твоего презрения, но лишь такового и достоин…» И далее на шесть страниц подобного же бреда. Тьфу ты! И ведь гимназии еще не кончил, мурзик, утешенье родителей… Здесь вот тоже – из ваших, мадемуазель Ванда, семейных архивов извлек – прямо Захер-Мазох какой-то… Послушайте-ка, мадемуазель. Любопытнейший документ! «Сим присягаю по желанию возлюбленной госпожи моей быть ее вернейшим слугой, ее покорнейшим рабом, или, если будет на то воля моей госпожи, ее игрушкой для забав любой степени жестокости. Не посмею ни укорить, ни упрекнуть ее, не посмею осудить. Заранее готов принять и благословить любой ее каприз, готов как наслаждение, как величайший дар принять боль физическую и боль душевную. Готов и смертный час свой встретить с упоением, если повелит моя госпожа любым способом его приблизить. Скрепляю сей документ своею кровью…» Как вам, мадемуазель Ванда? Понравилось ли? У? И вот вам мой первый вопрос: когда вы, мадемуазель, в последний раз видели вашу матушку?
– Матушку?
– Следует отвечать, мадемуазель… Я провожу дознание.
– Матушку…
Нужно бежать, бежать. Он слишком страшен, этот в черном. Он всю душу вынет. Она пытается отступить к двери, но не слушаются ноги.
– Вам не удастся сбежать…
Если лишиться чувств, то удастся уйти от вопросов. Все в туманных волнах. Спасительное головокруженье.
Головокруженье. Полумрак. Свечи в канделябре догорают, гаснут одна за другой. Медленно и чуть слышно капает воск. И слезы. Героиня наша проснулась в слезах. Жесткий валик дивана словно бы отталкивал голову, шея болела. Волосы спутались, мокрая от слез прядь прилипла к щеке. И под боком теплое. Кот.
Тот самый кот. Громко урчит, тычется усатой мордой, мокрым носом, выгибает спину. От шерсти, я знаю, пахнет электричеством и немного – лавандовым порошком от моли.
Киев, 1918 год. Юная пианистка Мария Колобова и студент Франц Михельсон любят друг друга. Но суровое время не благоприятствует любви. Смута, кровь, война, разногласия отцов — и влюбленные разлучены навек. Вскоре Мария получает известие о гибели Франца…Ленинград, 60-е годы. Встречаются двое — Аврора и Михаил. Оба рано овдовели, у обоих осталось по сыну. Встретившись, они понимают, что созданы друг для друга. Михаил и Аврора становятся мужем и женой, а мальчишки, Олег и Вадик, — братьями. Семья ждет прибавления.Берлин, 2002 год.
В третье тысячелетие семья Луниных входит в состоянии предельного разобщения. Связь с сыновьями оборвана, кажется навсегда. «Олигарх» Олег, разрывающийся между Сибирью, Москвой и Петербургом, не может простить отцу старые обиды. В свою очередь старик Михаил не может простить «предательства» Вадима, уехавшего с семьей в Израиль. Наконец, младший сын, Франц, которому родители готовы простить все, исчез много лет назад, и о его судьбе никто из родных ничего не знает.Что же до поколения внуков — они живут своей жизнью, сходятся и расходятся, подчас даже не подозревая о своем родстве.
Все смешалось в доме Луниных.Михаила Александровича неожиданно направляют в длительную загранкомандировку, откуда он возвращается больной и разочарованный в жизни.В жизненные планы Вадима вмешивается любовь к сокурснице, яркой хиппи-диссидентке Инне. Оказавшись перед выбором: любовь или карьера, он выбирает последнюю. И проигрывает, получив взамен новую любовь — и новую родину.Олег, казалось бы нашедший себя в тренерской работе, становится объектом провокации спецслужб и вынужден, как когда-то его отец и дед, скрываться на далеких задворках необъятной страны — в обществе той самой Инны.Юный Франц, блеснувший на Олимпийском параде, становится звездой советского экрана.
Первая книга одноименной трилогии Дмитрия Вересова, действие которой охватывает сорок лет.В прихотливом переплетении судеб двух поколений героев есть место и сильным страстям, и мистическим совпадениям, и хитроумным интригам, и захватывающим приключениям.Одно из лучших произведений конца уходящего века… Если взять все лучшее из Шелдона и «Угрюм-реки» Шишкова, то вы получите верное представление об этой книге.
«Возвращение в Москву» – это вересовская «фирменная» семейная история, соединенная с историческими легендами и авторской мифологией столицы. Здесь чеховское «в Москву, в Москву!» превращается в «а есть ли она еще, Москва-то?», здесь явь и потустороннее меняются местами, «здесь происходит такое, что и не объяснишь словами»…
Франция – счастливый молодожен Нил Баренцев, вчерашний студент и почти диссидент, знакомится с прелестями свободной заграничной жизни и издержками французской любви.Америка – у заботливого мужа и рачительного хозяина Нила Баренцева масса времени, чтобы понять, что же ему действительно нужно из всего того, что новый мир ему предлагает.Две страны – две женщины. Одну он пытался спасти от смерти, другая вернет его к жизни.
Аня растеряна, но в ее жизни появляется грозный коллектор Мамонт. Властный мужчина, пугающий одним только присутствием. У него сильная энергетика, и Аня боится его, но она не может отказаться от работы, которую предлагает Мамонт. Его сыну нужна няня, и не просто няня, а женщина, способная заменить мальчику мать, чтобы помочь ему в развитии. Женщина, которая сможет полюбить чужого ребенка. Да разве можно не влюбиться в этого чудесного малыша? Вот только Мамонт будет дышать в спину и следить, чтобы все было по его правилам.
Вера шьет необыкновенные свадебные платья на заказ и мечтает сама когда-нибудь надеть нечто подобное. Странная мечта для женщины, которая уже пятнадцать лет замужем, правда? В жизни Веры много странного: она может понять любого – кроме собственного мужа, помочь всем – кроме себя. У нее такие проблемы в интимной жизни, что и близким подругам рассказать неловко, не то что попросить помощи у посторонних… А тут еще интрижка на работе мужа становится достоянием общественности! Какой стыд! Что скажет мать? А если узнает дочь? Или это все неправда? Поможет ли Вере увлечение психологией или лишь усложнит задачу?..
Неприметная серая мышка Вика в один день неожиданно обрела популярность среди однокурсников и внимание парня своей мечты. И как в насмешку судьбы стала жертвой футбольного мяча несносного грубого старшекурсника. Теперь для нее важно разобраться, в чем причина свалившихся на голову перемен. Не упустить свой идеал любой ценой! А самое главное — поскорее избавиться от надоедливого грубияна, который будто назло мешает долгожданному счастью.
В жизни 19-летней Беллы Свон главное место занимают выпивка, «травка» и слепая привязанность к депрессивному музыканту Джасперу Хейлу. Правда, длится все это ровно до тех пор, пока бог знает откуда взявшийся Эдвард Каллен — альтруист до мозга костей, положивший на алтарь благого дела всю свою жизнь — зачем-то не решает увезти ее из Америки! И не куда-нибудь, а на самый край земли — в неизведанную, чужую и страшно холодную страну — в Россию…Примечания автора:Все фразы, произнесенные героями по-русски, будут выделены жирным начертанием.Все остальные невыделенные фразы текста произнесены на английском.Капельку жаргонизма и ненормативной лексики — без них образы не будут полными.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Скайлар Вудс невольно привлекает Вьятта Смита. Он хочет… ему нужно все узнать о ней. Хоть он ощущал, что ее красота — не только картинка, Вьятт не может понять, какую печаль она скрывает за своей чудесной улыбкой.Когда Скайлар впервые посмотрела в глаза Вьятта, ее дыхание перехватило, и она не смогла отвернуться от новенького, улыбающегося ей. Связь стала расти, когда Вьятт сел рядом с ней на английском, позволив Скайлар надеяться, что ему хотелось узнать ее.Впервые за месяцы она ощутила себя живой.Как только Вьятт проявил интерес, снова появились записки… напоминающие о прошлом, о событии, изменившем ее жизнь навеки и лишившем ее шанса на счастье.Вьятт не верил слухам о Скайлар, гуляющим по школе.
Привычное течение жизни петербургского антиквара Даниила Даха нарушено утренним телефонным звонком. Некто предлагает ему приобрести третью, неизвестную биографам Достоевского тетрадь с записками Аполлинарии Сусловой, роковой любовницы писателя.Явившись в назначенное место, Дах не застает там владельца таинственной тетради… но встречает там ту, которая непостижимым образом напоминает Суслову. Что это – изощренный розыгрыш или мистическое совпадение? В поисках ответов антиквар и его загадочная спутница повторяют маршруты и мучительные отношения Достоевского и Сусловой…В итоге желанная тетрадь оказывается в распоряжении Даха.
Переводчица Станислава Новинская и бывший генерал Красной армии Федор Трухин, ставший начальником штаба армии Власова, встречаются в Варшаве 1943 года.Лагеря для пленных советских офицеров, сложнейшие военно-политические маневры вокруг создания РОА, жизнь русского Берлина военной поры и многие другие обстоятельства, малоизвестные и ранее не затрагивавшиеся в художественной литературе, – все это фон того крестного пути, который проходят герои, чтобы понять, что они единственные друг для друга.В романе использованы уникальные материалы из архивов, в том числе и личных, неопубликованных писем немецких офицеров и новейших статей по истории власовского движения, к описанию которого автор подходит предельно объективно, избегая сложившихся пропагандистских и контрпропагандистских штампов.
Трилогия «Семейный альбом» – не столько семейная хроника, сколько «приподнятая» над бытом, романтическая и немного волшебная семейная легенда. В центре повествования – четыре поколения не вполне обычной петербургской семьи Луниных-Михельсонов. Эта необычность, в первую очередь, складывается из самих обстоятельств возникновения семьи. Двое влюбленных, Франц и Мария, разлученные Гражданской войной и считающие друг друга погибшими, обзаводятся семьями. Но их клятвы в вечной любви услышаны – только исполнить их суждено уже детям.