Сновидения - святое дело - [5]

Но тут я рассмеялся. Я едва не совершил роковую ошибку, воспринимая себя через призму воображения моего визави!

— Ты не против, если я выключу одно из этих солнц? — вежливо спросил я. — Здесь, пожалуй, жарковато.

И бросил в сторону одного из солнц очень даже свирепый взгляд. Оно тотчас же исчезло.

Гладиатор поднял меч.

— Ты Гарор! — вскричал он. — Но все твое волшебство не поможет тебе против Меча!

Он бросился вперед. Сверкающее лезвие рассекло воздух у самого моего черепа. Мысли мои завертелись с бешеной быстротой.

Раздался лязг металла, лезвие меча скользнуло по армейского образца каске, защищавшей мою черепушку. В последний раз такого рода непритязательная амуниция была на мне в Арденнах, и я знал, что удар простого меча ей нипочем. Спокойно приняв выпад противника, я снял каску.

— А теперь послушай-ка меня, Маршэм Красвелл, — сказал я. — Меня зовут Пит Парнелл, я из воскресной «Стар» и…

Красвелл обвел взглядом свой меч, грудь его тяжело вздымалась, недоумение на лице постепенно уступило место более осмысленному выражению.

— Погоди! Я знаю теперь, кто ты, — Нельпар Ретреп, человек с Семи Лун, который прибыл сюда, чтобы вместе со мною сразиться с Змеем и его подлым приспешником — волшебником и чародеем Гарором. Добро пожаловать, друг мой!

Он протянул мне огромную бронзовую ручищу. Я с чувством пожал ее.

Было очевидно, что, будучи не в состоянии рационально объяснить мое появление, он усиленно пытался вплести меня в ткань своих собственных видений. Вот и прекрасно. Пока что это только забавляло меня. Я решил не препятствовать дальнейшему развитию придумываемого Красвеллом на ходу действия, а возможно и подыграть ему. Собственное мое воображение нисколько не расшалилось, во всяком случае — пока что.

— Мои сторонники, — поведал мне Красвелл, — Благородные док-люди с Голубых гор, только что все пали мертвыми в кровопролитном сражении. Мы храбро встретили множество опасностей, что повстречались нам на равнинах Истака во время наших поисков Бриллианта — но все это, разумеется, тебе известно.

— Конечно же, — согласился я. — А что теперь?

Красвелл неожиданно повернулся и сделал указующий жест мечом.

— Туда, — пробормотал он. — Перспектива, что нас ожидает, вселяет ужас даже в мое сердце. Я уже вижу, как возвращается Гарор, чтобы сразиться с нами, возвращается, ведя за собой свой жуткий легион Лакросов, созданий из Сверхмира, погрязших в мерзком симбиозе с инопланетным разумом, — неуязвимых для людей, но не для Меча или могучего оружия, которым владеет Нельпар с Семилуния. Мы сразимся с ними и одолеем их без посторонней помощи!

Через бескрайнюю равнину, покрытую зеленой пылью, прямо на нас мчалась целая орда… как их назвать… каких-то созданий. Мой запас слов слишком беден для описания буйных фантазий Красвелла. Гигантские, тускло мерцающие твари, то ли с кожи, то ли с чешуи которых сочился какой-то тягучий гной, не то летели, не то скакали. Они были настолько мерзкими, что я стал озираться по сторонам в поисках какой-нибудь раковины или просто урны, куда можно было бы сплюнуть. И таковая не замедлила подвернуться мне под руку с мылом и комплектом полотенец, но я мысленно отверг ее, бросил взгляд на облако зеленой пыли и серьезно задумался.

Передо мною задрожали очертания телефонной кабинки, и, как только мне удалось зафиксировать ее в своем сознании, я опрометью кинулся в нее и лихорадочно набрал столь знакомый мне номер.

— Полиция? Спецнаряд для усмирения хулиганья — и поживее!

Я вышел из кабины. Красвелл яростно размахивал над головой мечом и издавал воинственные кличи, готовый встретить атакующих чудовищ.

С противоположной стороны донеслось громкое завывание полицейской сирены. Взметнув веера зеленой пыли, у самой телефонной будки со скрежетом остановились штук шесть-семь добрых надежных полицейских машин. Мне не нужно было особенно напрягать свое воображение, чтобы сформировать в своем сознании патрульный полицейский автомобиль города Нью-Йорк. Все было в полнейшем ажуре. Даже первый же выскочивший фараон, который подбежал тотчас же ко мне, нахлобучив по самые брови форменную свою фуражку.

Майкл О'Фаолин, самый дюжий, самый крутой, самый славный из всех фараонов, которых я только знал.

— Майк, — сказал я, взмахнув рукой в сторону чудовищ, — приведите их в чувство.

— А почему бы и нет? Это совсем несложно для ребят, которых я приволок с собой, — уверил меня Майк, пристегивая портупею.

Затем он развернул свои силы.

Красвелл с изумлением глядел на выстроившихся полицейских, готовых отразить нападение, затем заковылял, шатаясь, ко мне, закрыв глаза ладонями.

— Да ведь это же бред! — вскричал он. Что это ты, Нельпар, затеваешь?

На какое-то мгновенье вся картина происходящего как бы подернулась колышущейся дымкой. Единственное красное солнце замерцало и стало гаснуть; зеленая пустыня постепенно становилась мутной прозрачностью, сквозь которую на какую-то долю секунды перед моим взором промелькнуло видение двух белых кроватей с двумя лежавшими на них неподвижными телами. Затем Красвелл убрал ладони с глаз.

Уже примерно в двадцати метрах от полицейского наряда чудовища начали быстро уменьшаться в размерах, и к тому времени, когда они достигли фараонов, они уже были ростом не больше среднего мужчины и стали вполне дисциплинированными — что было обеспечено с помощью не таких уж сильных ударов длинными полицейскими дубинками по их рогатым головам. Их быстро пораспихивали по патрульным машинам, которые тотчас же с громким воем тронулись в путь через равнину.