Сновидения - святое дело - [2]

Он принуждал вовсю работать свое воображение в попытках сохранить на прежнем уровне ежедневный объем написанного. Напряжение стало слишком интенсивным. В результате что-то в нем сломалось. Теперь он здесь.

Стив поднялся и стал подталкивать меня к выходу из кабинета.

— Я проведу тебя, чтобы ты смог самолично его увидеть. Он тебя даже не заметит, потому что сломался в нем как раз сознательный контроль над собственным воображением. Оно настолько разыгралось, что теперь он, вместе того, чтобы переносить на бумагу им самим придуманное, живет в нем — для него это и есть жизнь в самом буквальном смысле.

Далекие планеты, самые невероятные созданья, загадочные приключения до мельчайших деталей проработанная фантасмагория, порожденная блестящим интеллектом, загнавшим себя до состояния полнейшего помешательства благодаря изощренности собственных выдумок. Воображение увело его из жестокой реальности неестественно напряженного существования в мир грез. И он в состоянии сделать этот мир настолько реальным для себя, чтобы окончательно себя погубить.

— Героем, разумеется, является он сам, — продолжал Стив, открывая дверь в одиночную палату. — Но иногда умирают даже герои, самим себе кажущиеся бессмертными. Я очень опасаюсь того, что его разыгравшееся воспаленное воображение при пособничестве подсознания создаст такой вымышленный мир, в котором он окажется в безвыходном положении, и герою не останется ничего иного, как умереть. Тебе, наверное, известно, что такое самовнушение. Человек, например, вдалбливает сам себе в голову, что на него напущены злые чары, способные его погубить, — и умирает. Так вот Маршэм Красвелл вообразит, что одно из его фантастических чудовищ убивает героя — в данном случае, его самого, он уже никогда не пробудится от своего кошмарного сна. Никакие лекарства не помогают. Вот послушай сам.

Стив кивнул в сторону койки, на которой лежал Маршэм. Я склонился над ним и услышал, как обескровленные губы писателя тихо шепчут:

— …Мы должны самым тщательным образом прочесать равнины Истака в поисках Бриллианта. Я, Мултан, в чьих руках сейчас Меч, поведу тебя туда; ибо Змей должен умереть, а только силой Бриллианта можно преодолеть его бессмертие. В путь.

Свисавшая безжизненно правая рука Красвелла судорожно дернулась. Он, по-видимому, звал за собою своих последователей.

— Все еще Змей и Бриллиант? — спросил Стив. — В этом сюжете он живет вот уже двое суток. Мы можем догадываться о том, что происходит, только тогда, когда он сам заговаривает в своей роли в качестве героя. Часто это нечто совсем нечленораздельное. Иногда же искра сознания проскакивает наружу, и он изо всех сил пытается очнуться. Ужас берет, когда смотришь на то, как он корчится на своей койке, пытаясь вытянуть себя назад, в реальный мир. Тебе самому когда-нибудь доводилось биться в безуспешных попытках стряхнуть с себя мучительный кошмар?

Вот тогда-то я и вспомнил о «билли», кольта 45-го калибра. Когда мы вернулись в кабинет Стива, я рассказал ему об этом.

— Вот оно! — воскликнул Стив. — Твой отец был абсолютно прав. Я и сам, по сути, надеюсь спасти Маршэма, пользуясь подобным принципом. Но чтобы сделать это, мне необходима помощь такого человека, в котором сочетаются живое воображение с суровым прагматизмом, простой здравый смысл — с чувством юмора. Да, ты как раз как нельзя лучше подходишь для этой роли.

— Серьезно? Как же это я в состоянии помочь? Я ведь даже не знаком с этим человеком.

— Вот и познакомишься, — сказал Стив, и та многозначительность, с которою он произнес эти слова, была подобна струе холодной воды мне на спину.

— Ты станешь гораздо ближе Маршэму Красвеллу, чем когда-либо был близок один человек другому. Я намерен спроецировать тебя — вернее, изначальную твою сущность, то есть твой разум и твою личность, — в измученный мозг Красвелла.

Я аж глаза вытаращил от удивления, а затем красноречиво ткнул большим пальцем в сторону заставленных журналами полок на стене.

— Слишком много на себя берешь, братец Стив, — сказал я. — Что тебе сейчас больше всего нужно — так это пропустить пару-другую рюмок.

Стив раскурил трубку и водрузил свои длиннющие ноги на один из подлокотников своего кресла.

— О чудесах или магии не может быть и речи. То, что я предлагаю проделать, в сущности ничуть не более чудесно, чем тот способ, с помощью которого твой отец вложил в твою ладонь смертоносный револьвер, чтобы ты больше ничего не боялся. Просто это несколько сложнее, но все остается в рамках достижений современной науки.

Ты слышал что-нибудь об энцефалографе? Так вот, да будет тебе известно, этот прибор в состоянии уловить исходящие из коры головного мозга нервные импульсы, усилить и записать их, тем самым регистрируя степень интенсивности или отсутствие — умственной деятельности. Правда, он не может дать конкретных указаний на то, какого рода эта деятельность, в чем она заключается, за исключением самых общих данных. Используя сравнительные диаграммы и другие статистические методы анализа полученных с его помощью кривых, мы иногда могли поставить диагноз, например, начальной стадии помешательства. Но больше ничего — пока не начали более глубокое изучение вопроса здесь, в Пентагоне.