Снова вместе - [13]

Глэдис оглянулась и увидела Элмера, вошедшего, как всегда, незаметно и бесшумно. Он стоял в своей излюбленной позе, прислонившись плечом к дверному косяку, и смотрел на них. На секунду в его облике мелькнуло что-то мягкое, доброе, напомнившее ей прежнего друга. Даже губы не кривились иронически. Или это только показалось? Но он заговорил, и надежда рухнула.

— Да, тут не поспоришь. Какая жалость, — пробормотал он, подходя и разглядывая картины, — кошки-то нет. Наверное, для такого маленького магазинчика это слишком сложный заказ.

Глэдис резко вскочила.

— Вообще-то я купила ее для галереи, — сказала она, глядя ему прямо в глаза, — но если тебе действительно нужна большая кошка…

Прежде чем Элмер успел что-либо сказать, Глэдис вышла из комнаты. Она была вне себя. Теперь понятно, какая игра затеяна — дразнить и подзуживать при малейшей возможности. Для него эта галерея — очередной ее каприз, он не верит даже в ее способность выполнить мало-мальски сложный заказ. Жаль, что он не видел ее японских и английских клиентов! Элмер Полинг — единственный, кто сомневался в ней. Хотя, нет, она забыла о Кларе. Эти оба положительно стоили друг друга.

Когда Глэдис вернулась в гостиную с «Пантерой» в руках, Фрэнк и Элмер над чем-то весело смеялись. Если бы она хуже знала отца, то решила бы, что смеются над ней. Элмер так задел ее за живое, что начала пропадать уверенность в себе. Нужно быть потверже.

— А вот и кошка! — объявила она, поставив картину перед мужчинами. — Хищник. Как заказано. В отличном состоянии, с прекрасной рамой. Очень интересная работа. Заказчику она обойдется не менее тысячи долларов.

— Боже мой! — Элмер подбежал к картине. — Мисс Лоуренс, вы чудо! Такое чувство, будто я сам это написал!

— Так она тебе подходит? — удивилась Глэдис. Она заплатила всего пятьсот долларов и назвала такую астрономическую сумму, только чтобы отомстить. Но Элмер был настолько очарован картиной, что даже ирония исчезла с его лица.

— Мы созданы друг для друга! — воскликнул он. — Только попробуй продать ее кому-нибудь, кроме меня!

— Но… она слишком велика для обычной комнаты, — пробормотала Глэдис. Наконец-то удалось и его задеть за живое. Хотя, возможно, он просто продолжает издеваться.

— А у меня и нет обычных комнат, — сказал Элмер и наклонился, чтобы поближе рассмотреть картину.

— Написана недавно, сомневаюсь, что она представляет собой какую-то особую ценность…

— Не беспокойся, — оборвал ее Элмер, доставая чековую книжку. — Я заказал, ты ее достала, и теперь она моя.

Он быстро выписал чек и вручил Глэдис.

— Завернуть картину? — спросила она, стараясь прийти в себя, — столь неожиданно и стремительно разворачивались события.

— Ты всегда так неохотно расстаешься с картинами? Удивительно, как твоя галерея умудряется процветать!

— Откуда ты знаешь, что она процветает?

На лице Элмера вновь появилась ухмылка.

— Я же финансист, — сказал он. — Помнится, ты мне говорила, что отец не знает, как бы обходился без меня.

Глэдис вздрогнула, словно на нее вылили ушат холодной воды. Хватило всего одной фразы, чтобы отбросить ее на четыре года назад, снова ощутить его подавляющее превосходство, почувствовать прежнюю жгучую ненависть. Несколько секунд она твердо смотрела в холодные глаза Элмера, стараясь не отвести взгляда, но воспоминания о том вечере, о странной власти над ней, которую он приобрел, вдруг лишили ее сил. Девушка повернулась и бросилась вон из комнаты.

— Глэдис! — послышался голос отца, но Элмер остановил его:

— Пусть идет, Фрэнк. Похоже, я снова вывел ее из равновесия.

— Ничего не понимаю, — растерянно произнес отец. — Было время, когда казалось, что она тебя любит больше, чем меня.

— Она выросла…

Больше Глэдис ничего не слышала. Нужна передышка. Она позвонила Марку и договорилась о встрече.

Сегодня вечером отцу придется одному смотреть в холодные, насмешливые глаза Элмера, а когда соберутся гости, нужно пригласить Марка, чтобы он помог ей не растерять остатки достоинства. Понятно, чего добивается этот ужасный человек. Чтобы она уехала отсюда как можно дальше, где уже некому будет рассказывать о его отношениях с Кларой.

Отец огорчился, узнав о ее отъезде, но Глэдис объяснила, что просто хочет отвезти картины в галерею, отдать некоторые распоряжения и сразу вернется.

Когда Марк приехал в ресторан, где они договорились встретиться, Глэдис испытала громадное облегчение. Он работал брокером и выглядел соответственно — сдержанный, спокойный, надежный. Ничего пугающего или подавляющего, ни красоты, ни сексуальности Элмера. Он был восхитительно ординарен, а она так рада его видеть, что вела себя нежнее, чем обычно.

— Если разлука и правда обостряет чувства, можешь пожить у отца подольше, — улыбнулся он в ответ на ее поцелуй. — А если серьезно, ты надолго задержишься?

Глэдис задумалась. Ясно, что отцу вовсе не требовалась хозяйка дома, никакой необходимости в ее приезде не было. Но если бы не Элмер, она осталась бы с отцом до возвращения Клары. Это прекрасно — каждый день видеть его, знать, что ты вновь в родном доме! Если бы не Элмер… Все страдания в ее жизни связаны с ним. О, герои детства! Время показывает, чего вы стоите на самом деле!