Снова влюбляюсь в тебя - [36]

— Что? — побледнел Габриэль. — Ты… беременна?

Ей стало не по себе от ужаса, исказившего черты его лица.

— Я… Я еще не знаю… — Фрэнки взглянула на палочку и почувствовала, как ком подкатил к горлу. — О… результат отрицательный… — Ей бы радоваться, но вместо этого она испытала горькое разочарование. Словно в который раз лишила кого‑то права на жизнь.

— Отрицательный? Ты уверена?

— Если хочешь, я сделаю еще один тест. Я купила два.

— Когда у тебя появились подозрения, что ты беременна?

— Недавно. У меня одна неделя задержки, и…

— Но ты ведь принимаешь противозачаточные? — Он допрашивал ее словно подозреваемую в каком‑то ужасном преступлении.

— Конечно. Ты что, не веришь мне?

В его глазах появился циничный блеск.

— Тебе не нравились установленные мною правила, не так ли?

— Габриэль, ты не можешь контролировать все в этой жизни, — тяжело сглотнула Фрэнки. — Ты думаешь иначе, но это не так. Иногда медицинские препараты подводят. Ни в чем нельзя быть уверенным на все сто процентов. — Она набралась смелости и посмотрела ему в лицо. — Ты правда считаешь, что я могла бы осознанно забеременеть от человека, который через год собирается развестись со мной?

— Ты знаешь, почему я так решил.

— И почему? Ты потрясающий брат для Карли. Так с чего ты взял, что из тебя не получится хороший отец?

— Я не хочу об этом говорить.

Фрэнки подошла к нему ближе и коснулась его руки, но он взял ее за плечи и отодвинул от себя.

— Нет, Франческа. Я не вижу смысла обсуждать этот вопрос. Я не передумаю.

Он развернулся и вышел из комнаты так, словно ему было невыносимо находиться рядом с Фрэнки.

Она села на кровать и уставилась на тест, машинально прижав руку к животу. Она не понимала, как сильно хотела стать матерью, пока не лишилась этого шанса. Неужели она настолько проклята, что ей отказано даже в этой самой естественной вещи на земле? Фрэнки хотелось подержать на руках своего ребенка, любить его так, как, наверное, любила бы ее собственная мать. Что, если у нее никогда не будет детей? И она никогда не узнает, что значит быть матерью?

Она увидела Габриэля только следующим вечером. Накануне от него пришло сообщение, что ему придется задержаться на работе. Фрэнки даже не знала, ночевал ли он дома вообще, но отказывалась думать о том, где он провел ночь или с кем, позволяя ревности вгрызаться в ее самооценку.

Она не могла понять, как ей быть и что делать дальше. Панику, которую она пережила, испугавшись, что забеременела, сменила какая‑то пустота. Фрэнки казалось, что она лишилась надежды. Она думала, что поступает правильно, выходя замуж за Габриэля, чтобы спасти свое наследство и репутацию отца. Но он установил сроки их отношениям и придумал правила, которые следовало неукоснительно исполнять. Хотя, узнав Габриэля ближе, Фрэнки прекрасно видела, что он способен дать ей больше, но почему‑то упрямится и старается сдерживать свои чувства.

Когда он вошел в ее спальню, она как раз готовилась ко сну.

— Извини, что так поздно. Мне пришлось задержаться.

— Нам нужно поговорить, — заявила Фрэнки, чересчур аккуратно вешая свой свитер на спинку кресла.

— Значит, ты по‑прежнему настаиваешь на том, чтобы я поделился с тобой ужасающими подробностями моего детства? — зло сверкнул глазами Габриэль.

— Если ты готов.

Он потер лицо рукой, словно хотел стереть шрам со щеки.

— В моей семье невозможно было родиться без определенного багажа. Я гордился собой, считая, что я единственный нормальный среди всех нас. Но это не так. Я такой же испорченный и запачканный, как остальные.

— Габриэль, но это неправда. Ты чудесный человек, и я…

— Франческа, послушай меня. — Его слова прозвучали настолько раздраженно, что она замолчала. — Я получил образование за счет дохода от продажи наркотиков, ценой страданий других людей. Я никогда не сотру этот факт из своей памяти, как бы сильно мне ни хотелось. С десяти лет я наслаждался всеми привилегиями, которыми обеспечивали нас грязные деньги отца, пока мне в лицо не бросили отвратительную правду об их происхождении.

— Но ты не продавал наркотики лично. Ты не несешь ответственности за…

— Не несу. Но я чувствую ее. — Он сжал кулак и ударил себя в грудь. — Я чувствую себя виноватым каждый раз, когда вижу бездомного наркомана, просящего милостыню на улице. Когда натыкаюсь на использованные шприцы в темных аллеях. Черт подери, я испытываю чувство вины каждый раз, когда подписываю какой‑нибудь контракт. Я один из Салветти. Я не могу убежать от этого и скорее умру, чем позволю своему ребенку нести бремя этого имени и столкнуться с ужасами и страданиями, которое оно представляет собой.

Фрэнки сделала шаг к нему, но он остановил ее жестом:

— Твои слова ничего не изменят.

Похоже, столкновение их миров, их потребностей и призраков прошлого было неизбежным, и был только один выход из сложившейся ситуации.

— В таком случае я не вижу смысла продолжать этот брак.

— О чем ты говоришь? — растерялся Габриэль.

— Я больше не могу так, — выдавила Фрэнки. — Не могу оставаться в браке, где нет любви. Ты не представляешь, чего мне стоило обманывать Карли. Притворяться, словно мы любящая пара, которая хочет прожить вместе до конца своих дней. Я не могу так. Я не робот, чтобы отключать свои чувства по твоему требованию. Я хочу нормальной жизни. Я хочу семью. Я хочу быть любимой и любить. Но ты не дашь мне всего этого, поэтому мне придется уйти.