Снишься мне - [24]

– А теперь послушай-ка сюда, – сильный деревенский акцент вырывался из першащего, сухого горла тети. – У меня нет времени нянчиться с тобой как с ребенком. Если голодна, приготовь себе еду. Если нужно помыться – иди. Никогда не мочись в постель. Я не представляю как такой сноб, как моя сестра, воспитывала тебя, но в моем доме тебе придется помогать. Ты моешь посуду, убираешь мусор и все вытираешь. Ты не будешь жить здесь бесплатно только потому, что ты родственница. Тебе придется это заработать. Сейчас начинается мое шоу, и я не хочу, чтобы меня беспокоили, так что иди, поиграй на улице или в своей комнате. Твоя – первая слева в том коридоре.

Тетя махнула рукой в неопределенном направлении, ее глаза уже были прикованы к небольшому телевизору прямо напротив старого кресла, которое громко заскрипело, когда она села в него. Это было не от ее веса, потому что Милдред была чуть больше, чем кожа да кости. Ее высокая фигура выглядела почти как скелет. Налитые кровью глаза с тяжелыми веками уставились в телевизор из глубоко запавших глазниц.

Так явно отправленная восвояси, Эмма схватила свой чемодан и направилась по указанному коридору в поисках своей новой комнаты – новой жизни. Она открыла первую дверь слева и вошла в то, что может быть описано только как полнейший хаос. Газеты были сложены вдоль стен почти до потолка. Мешки для мусора, переполненные одеждой и старой обувью, были сложены в одном углу, и из-за того, что комната была слишком маленькой, кровать стояла в трех футах от двери. Она вся была завалена сломанными и выброшенными безделушками, которые мама Эммы сочла бы чистым хламом.

Комната пахла так, словно кто-то умер здесь полгода назад, но только после того, как его съело другое мертвое животное. Она пыталась сдержать рвотный позыв пока шла, и ей совершенно не хотелось ставить чемодан на пол из боязни неотвратимо запачкать его. Она услышала шорох справа и повернулась как раз вовремя, чтобы увидеть крошечную мышь, протиснувшуюся между стопками газет. Вслед за ней рванул рыжий кот, ударив лапой на секунду позднее. Кот зарычал на свою сбежавшую еду и сердито замахал хвостом взад и вперед.

– Ну, по крайней мере, я не единственная, кто должен жить на этой свалке, – пробормотала девочка. Она постояла еще минуту, прежде чем вспомнила еще одну вещь, которую ей говорила мама: «Эмма, если чего-нибудь хочешь, тебе придется самой добиваться этого. Никто не собирается преподносить тебе ничего, а если кажется, что они пытаются, значит, у них есть какая-то выгода. Ты можешь целый день мечтать о горячей еде, но если ты не заработаешь денег, чтобы купить продукты, не поднимешь задницу, чтобы их приготовить, ты будешь голодать, и тебе некого будет винить, кроме самой себя».

Никто не собирался убрать эту отвратительную кровать для нее. Так что либо она сама это сделает, либо ей придется спать стоя. «Я не жертва», – сказала она себе. Затем поставила чемодан на пол и закатала рукава клетчатой рубашки. Пришло время взяться за работу. Она совершенно точно не собиралась спать стоя этой ночью. В полглаза возможно, но не стоя.

– Просто предупреждаю, – она посмотрела на кота, который все еще сердито вздрагивал. – Я полностью одобряю работу животных, так что если ты или твой маленький ужин хотите помочь убраться в том, что очевидно является нашим домом, тогда сделайте это ради меня.

Ожидала ли она на самом деле, что кот и мышь превратятся в подобие диснеевских персонажей и начнут посвистывать за работой? Нет. Но было приятно иметь собеседников. У нее было предчувствие, что она быстро станет очень одинокой.

Начиналась ночь, когда Эмма поняла, что в комнате становится трудно что-нибудь разглядеть. Она пошла включить свет, но ничего не произошло. Девочка стояла там, в полутемной комнате, пытаясь решить, стоит ли попросить у Милдред лампочку или поискать ее самой. Ее желание избежать контактов с явно неуравновешенной женщиной победило, и она отправилась на поиски. Вместо того чтобы искать на кухне или в кладовке, она направилась в ванную, надеясь, что там будет больше, чем одна лампочка, и она сможет тайком ее выкрутить. Она нашла ванну через две двери от своей комнаты, и когда зажгла свет, обнаружила то, что искала. Над зеркалом три ярких лампочки торчали из патронов. Эмма выключила свет и подождала, пока глаза привыкнут к темноте, прежде чем попытаться влезть на раковину и выкрутить одну из лампочек.

По возвращению в комнату возникла новая проблема. Как Бога ради она собирается вкрутить лампочку в патрон, если он на потолке, а она на полу?

– Похоже у тебя небольшая проблема.

Она повернула голову и увидела его – Песочного человека, которого повстречала пару лет назад. Эмма мгновенно его узнала. Он был не тем, кого можно легко позабыть. Но он был не один; рядом с ним, как Эмме показалось, стоял ангел. Она была уверена, что ее оценка незнакомца правильная, потому что у него были огромные белые пернатые крылья, выступающие из спины его кожаного плаща и, казалось, от него исходит сияние.

– Ты пришел повидаться с тетей? – ее голос поднялся в смущении. Она просто не могла представить свою тетю кем-то, кто может изменить ход истории.