Снишься мне - [11]

– Песочный человек? – сказала она с раздражением, позволив пройти моменту паники. Она, в самом деле, собиралась основывать свои решения на том, что ребенок сказал во сне о детской сказке? Возможно, этот сон был просто ее подсознательным способом борьбы с чувством вины, которое преследовало девушку из-за отъезда. Может быть, какая-то маленькая ее часть хотела остаться, потому что не желала оставлять Дарлу и Уэйна на произвол судьбы.

Глубоко вдохнув, что заставило ее щеки надуться как у иглобрюха, она откинула одеяло и встала с кровати. Серенити подняла руки над головой и, выгнувшись, потянулась. Впервые за шесть дней, она проспала всю ночь. Девушка наконец-то просто погрузилась в сон и позволила ему идти своим чередом. Хотя не чувствовала себя полностью отдохнувшей, она не стала бы жаловаться. По крайней мере, темные круги под глазами исчезли, заметила Сара, когда прошла мимо зеркала на комоде в сторону ванной комнаты.

После душа, одевшись, и приручив дикие, длинные пряди, она направилась вниз на завтрак, чтобы обнаружить записку рядом с густо политыми бисквитами. Записка гласила: «Ушла на работу пораньше, чтобы развесить рождественские украшения. Ешь завтрак и хорошего дня! С любовью, тетя Дарла».

– Как будто меня надо уговаривать поесть бисквиты с соусом, – пробормотала она себе под нос, запихивая сладкую вкуснятину в рот. Пока Серенити ела, сознание освежало в памяти разговор с Эммой.

На протяжении всего дня странный разговор отказывался покидать разум. К тому времени, когда прозвенел школьный звонок, знаменуя конец дня, голова у Серенити болела от сосредоточенности на сне. Она не могла заставить себя поверить в существа вроде Песочного человека, не говоря уже о том, что его настоящее имя – Дайр. Что за странное имя, кстати? Звучит как «Давай на спор прыгнем с моста». Может быть теперь, когда она позволила сну идти в полном объеме, он уйдет, и она, наконец, сможет двигаться дальше. Конечно, это будет решением.

Направляясь на работу, она засунула тихий голосок, нашептывающий ей обратить внимание на Песочного человека в воображаемый сундук. «Бога ради, мне восемнадцать лет», – сказала она про себя. Я не верю в мифических существ, особенно когда мне рассказывают о них маленькие девочки во сне. Но что если этот ребенок – самопровозглашенный гений, который демонстрирует знания ученого и использует слова, которые не поймет ни один восьмилетний?

– Нет, Сара Серенити, – сказала она твердо и на этот раз вслух.

Она заехала на парковку ветклиники и сделала пару глубоких вдохов.

– Нет никакого Песочного человека, нет восьмилетних гениев, и мир не рухнет, если ты уедешь из Йеллвиля.

Произнесенное вслух заставило осознать, насколько нелепо все звучало. Достаточно убедив рассудок, она, наконец, открыла дверь машины и направилась на работу.

Девушка совсем не позволяла себе думать о таком персонаже, как Дайр, ладно, не больше чем пару десятков раз, и она не придумывала причудливых сценариев, зачем должна остаться в маленьком городишке – ну, не более пятнадцати раз, она была уверена. И когда зазвонил ее сотовый, девушка ответила, зная, что на другом конце была Глори, и не спросила незамедлительно: « Ты знаешь что-нибудь о Песочном человеке или о нечеловеческом существе именуемом Брудайр?» Да, она действовала без оглядки, бросаясь вниз головой, когда последние остатки ее достоинства смотрели на нее с высокого утеса.

Его терпение начало иссякать, когда он наблюдал за тем, как Серенити выдвигает аргументы за и против возможности его существования и ищет правду в том, что ей рассказала Эмма. Его потребность в том, чтоб она поверила в его существование, раздражала его.

Он был шокирован, когда девочка захватила сон.

Одной из вещей, которую Дайр был в состоянии сделать, когда имел дело с особенно сложным человеком, было привязать других к созданному им сну. Однако эта маленькая хитрость имела свои законы. Наиболее важным из них было то, что привязанный человек должен был быть как-то связан со сном. Тема сна должна быть как-то связана с решением, которое должен принять подопечный. Он понятия не имел, как Эмма была связана с судьбой Серенити, учитывая, что они даже жили в разных штатах, но он надеялся, что девочка сможет повлиять на нее. Вместо этого Эмма сделала полностью противоположное.

Она зародила концепцию свободной воли во сне. Она нагло сообщила Серенити, что та может игнорировать сон, если захочет. Ему придется поболтать с малышкой Эммой. Думая о разговоре с ребенком, он понял, что хочет, чтобы Серенити верила так же, как маленькая Эмма. Не было ничего необычного в том, что дети могли его видеть. Не все дети, прошу заметить, а только те, кто был предрасположен видеть мир шире, чем видно невооруженным взглядом. Детям не мешала необходимость иметь факты и материальные доказательства, что что-то существует; они просто верили, потому что их вера была еще невинна, неискушенная миром.

Когда Сеенити ушла с работы, бормоча себе под нос: «не настоящий, не настоящий, не настоящий», Дайр решил, что пора взять в свои руки то, что касается ее веры. Сегодня вечером, он нанесет визит ее учителю истории.