Снишься мне - [10]

Эмма хихикнула и посмотрела на нее, как будто она только что спросила, как выглядит знак «уступи дорогу». Видимо, вопрос показался девочке странным. Наконец, Эмма вздохнула, покачав головой с улыбкой на лице. Ее очевидное разочарование в знаниях Серенити, казалось, забавляло маленькую девочку.

– Он не приносит сны всем, глупенькая, это только в легенде так говорится. Мама говорит: «Сказки – просто реальные истории, которые рассказывали столько раз, что факты растянулись как ириска».

– Ты говоришь, что Песочный человек реален?

– Да, он так же реален, как я. Но он не человек; но работает на... – она указала пальцем вверх и прошептала, – ты знаешь кого.

– Бога? – спросила Серенити.

Эмма пожала плечами.

– Дайр зовет его Создателем.

– Кто такой Дайр, и как Песочный человек может работать на Бога, или Создателя, или еще кого?

Опять же с нетерпение, Эмма спросила:

– Они что, совсем ничему вас не учат в этой старшей школе?

– Конечно, мы изучали мифологию на уроках английского, но они точно не говорили нам, что мифы реальны, – объяснили Серенити. – Так что...? – напомнила она.

– Ладно, я коротко расскажу тебе. Песочный человек – это Дайр... то есть, да... подожди-ка, ладно; его настоящее имя Брудайр, но все ангелы называют его Дайр для краткости. Так Дайр, известный людям как Песочный человек – посланник Создателя. Он тот, кто приносит сны тем, кого Творец сочтет важными. Но когда Дайр говорит, что они важные, значит, эти люди собираются изменить ход истории каким-то образом. Как Соломон в Библии, у него было очень много снов; ты что-нибудь знаешь о Библии? Потому что, если нет, то этот пример не будет иметь для тебя смысла.

– Я знаю достаточно, чтобы понять, о чем ты говоришь. Бог в Библии говорил со многими людьми посредством снов.

– Вот именно, – согласилась Эмма.

– А Бог и Создатель одно и то же?

Она снова пожала плечами.

– Я не знаю. Мне всего восемь, – сказала девочка так, словно не она только что объяснила все про мифологическое существо с четкостью профессора колледжа. – Я знаю только то, что Дайр говорил мне, а он всегда называл своего босса Создателем.

– Ладно, в отличие от мифа, Дайр, – Серенити произнесла имя, как будто это был вопрос, – не приносит сны детям во всем мире, а только людям, которых указал ему Творец.

– Теперь ты понимаешь, – Эмма улыбнулась, ее белые зубы выделялись как прекрасные жемчужины на фоне темной кожи.

Серенити была не уверена, должно ли ей быть стыдно, что ее похвалила восьмилетняя или должна гордиться собой, что все поняла и не стала просто говорить ребенку, что никакого Песочного человека не существует.

– Дайр сказал, что его работа – вносить предложения в сон человека, чтобы помочь принять решение идти в направлении, которое Создатель предназначил для них. Он сказал, что не может заставить их принять решение, но он может влиять на них так, что выбор кажется их собственным.

– Могу я спросить, как ты стала такой умной и зрелой для восьмилетней? – перебила Серенити.

– Мама говорит, что у меня старая душа, – сказала ей Эмма.

– Ну, твоя мама видимо хорошо поработала, воспитывая тебя, – сказала ей Серенити.

– Ну, хм, – Эмма вдруг стала очень похожа на восьмилетнюю. – Я прошла тест на знание почти всех предметов на уровне колледжа. Теперь мы можем вернуться к Дайру, потому что у нас нет всего времени в мире, мы должны проснуться, в конце концов.

Серенити решила не касаться этого комментария. Хотя Эмма только что намекнула на то, что она спит и как-то является частью сна Серенити, это было слишком трудно осознать.

– Пожалуйста, продолжай, – попросила она девочку.

– Дайр не может сказать людям, на которых ему указали, почему они должны двигаться в определенном направлении, и говорит, что часто и сам доподлинно этого не знает. Все, что он может сделать, это дать им сон в надежде, что тот заставит их исполнять волю Творца.

– Ух ты, – выдохнула Серенити. – Никакого давления со стороны Песочного человека, да?

– Да, я бы не хотела такую работу. Представь, если бы ему указали на кого-то, кто должен изобрести что-то вроде лекарство от рака и тот выберет неправильный путь.

Серенити не знала, верила ли она хоть слову из того, что говорила Эмма, но на мгновение она допустила возможность того, что Дайр был реальным, и подумала, насколько сложным было его существование. Она задавалась вопросом, чувствовал ли он ответственность, когда указанный человек делал неправильный выбор, и из-за этого случалось что-то ужасное. Как сказала Эмма, она бы не хотела такую работу.

– Мое время вышло, – внезапно сказала Эмма, вставая. – Помни, ты не обязана делать то, к чему тебя принуждает Песочный человек. У тебя на самом деле есть выбор.

– Но, какой ценой? – спросила Серенити.

Эмма пожала плечами.

– Может быть, мир во всем мире или решение вопроса глобального потепления, хотя мама говорит, что все это враки.

Серенити рассмеялась. Эмма помахала ей и направилась к дверям клиники. Прежде чем дверь полностью закрылась, Серенити выбросило из сна, и она распахнула глаза навстречу утреннему свету, льющемуся из окна. Девушка села в кровати и слова Эммы эхом отдавались у нее в голове: «Может быть, мир во всем мире». Как сказала маленькая девочка, приходилось платить определенную цену, если человек делал неправильный выбор – не следовал сну. Было ли это справедливо и для нее? Если Серенити решит оставить Йеллвиль, чтобы следовать за своей мечтой, последствия могли бы быть немаленькими. Поскольку, по мнению восьмилетней в ее сне, Песочный человек приходил только к тем, кто должен был повлиять на ход истории в значительной мере.