Снежный король - [52]

Посмотрела на то, что получилось, приложила к стене. Подумала, как бы прикрепить, даже испробовала несколько способов, но ничего не выходило. Не просить же короля о молотке и гвоздях, в самом деле? Как я объясню такую потребность интересами учебы? Дескать, хочу заколотить изнутри дверь, чтобы не было соблазна отвлечься от занятий? К тому же, совсем не факт, гвоздь держался бы в ледяной стене. Возможно, она в один момент пошла бы трещинами… Интересная кстати, мысль, но об этом я подумаю позднее. А пока решение пришло в голову само. Раз повесить картину не выходит, надо сразу нарисовать ее на стене.

Я и тут не была уверена в реалистичности поставленной задачи, учитывая ледяную природу поверхности. Но попытка не пытка, к тому же что мне терять? И я приступила к работе. Начала с доски. Вскоре убедилась в том, что лед не подтаивает, краски не смазываются и держатся хорошо. Рука резво скользила вверх, вниз, вправо и влево. Краски смешивались, цвета менялись, мазки ложились один за другим. Доска быстро превратилась в своеобразное панно, внесшее желанное разнообразие в болезненную белизну аудитории. Веселое желтое солнце словно дарило тепло вместо давно застывшего камина. Зеленая трава с вкраплением одуванчиков и незабудок колыхалась на невидимом ветру, но чувствовалось, что этот ветер — теплый.

Я осмотрелась почти хищным взглядом. Что еще здесь можно преобразить? Сделать теплым, весенним, цветущим? Да практически все! И я погрузилась в процесс, не жалея сил и не следя за временем.

— Ого! — присвистнул кот, по обыкновению бесцеремонно входя в помещение. Именно присвистнул, хотя как ему удалось издать такой звук, для меня загадка. — Вот это да! Вот это я понимаю! Так стоит жить!

Положив кисть на лист бумаги, я сложила руки на груди и критически оглядела аудиторию.

— Нет, ну, могло бы быть лучше, — возразил Барсику мой внутренний критик. — Особенно потолок, его надо было сделать насыщеннее. Но краски приходилось экономить, и так удивительно, что хватило. Тут, конечно, король расщедрился.

— Мы — люди небедные, нам красок не жалко, — гордо подтвердил кот, отчего-то причислив себя к человеческому роду.

— Еще техника, конечно, хромает, — продолжила самоедство я. — Вон, видишь дуб, который справа от окна? Вот он совсем никуда не годится.

— А, по-моему, ничего, — не согласился Барсик, подходя поближе к упомянутому рисунку и в подтверждение своих слов даже мазнув по нему кончиком хвоста. — Живо. Убедительно. Так бы по нему и ходил туда-сюда.

— Н-да?

Я задумалась, не стоит ли пририсовать к дереву кота и как технически изобразить белое животное на ледяной поверхности, но мои размышления прервало восклицание… вернее, нет, это было не восклицание, скорее рык:

— Что здесь происходит?!

Зашедший незаметно для нас обоих король был вне себя от ярости. Это отражалось не только в интонациях, но и, казалось, в каждой черточке его лица.

Еще пара мгновений — и в воздухе просвистело что-то огромное и ослепляюще белое. Кот с диким, на сей раз чисто звериным, воплем вылетел из комнаты. Я, наоборот, от ужаса застыла на месте, и теперь, не веря своим глазам, обозревала жуткую картину. Аудиторию было не узнать. Сейчас ее рассекало на две половины ледяное бревно, нечто вроде огромного карандаша, воткнувшегося в противоположную от входа стену. Все вокруг — стены, пол, окна, стол и даже листок с покоившейся на нем кистью, — покрыла своеобразная снежная паутина. Рисунки не так чтобы стали совсем не видны, но ощутимо потускнели, будто подернутые белесой дымкой. В воздухе даже запахло морозом, и я поняла, хоть и утратила способность мерзнуть, что температура в комнате ощутимо понизилась. Изо рта шел пар, а на всех окружающих предметах прямо на глазах расцветали снежные узоры. Но это не казалось красивым, скорее, наводило на мысль о запустении: вещи словно покрывались трещинами.

— Завтра перейдешь заниматься в другую аудиторию, — холодно обронил король и ушел, к моему несказанному облегчению.

Я немного задержалась в зале — не потому, что это доставляло мне удовольствие, просто хотела дождаться, чтобы хозяин замка точно успел оказаться подальше, — и поспешила к себе. Забралась на заснеженную кровать, с головой укрылась одеялом. Меня трясло, но совсем не от холода.

Не знаю, сколько я так пролежала — без сна, без каких-то особых мыслей, просто в попытке сжаться в один маленький комочек, — но, видимо, достаточно долго. За окном успело окончательно стемнеть. Я была уверена, что до завтра меня никто не потревожит, — и ошиблась.

— Пойдем, кое-что покажу, — безо всякого предупреждения заявил кот, тряся меня за плечо передней лапой.

К счастью, о его появлении заблаговременно возвестил скрежет когтей по полу, да слегка скрипнувшая дверь. Иначе бы я второго испуга за сегодня не выдержала.

— Уходи, — отозвалась я, еще сильнее закутываясь в одеяло, так, чтобы наружу даже нос не торчал.

— Только с тобой, — нагло заявил кот. И снова затеребил меня за плечо. — Да пошли, ничего не случится, он не узнает. Он уже спит.

— Спит?!

От удивления я аж подскочила на кровати, позволив одеялу сползти, к удовольствию Барсика.