Снежных полей саламандры - [96]

Ну, как проблемы… Проблема — это вооружённые до зубов ольры на горизонте. А юные неумные люди — не проблема, а так… неприятности.

Кимсирь смотрел на информационном столе дорогу в гостевой сектор, где уже забронировал себе номер. Путешествовать ему было не привыкать, разве только одиночество давило. Когда нет рядом братьев, вездесущих любопытных малышей, ворчливой старой няньки и нежной сестры, оно как-то не очень по себе… За спиной Кимсирь услышал разговор двоих человеческих ребят, на эсперанто, конечно же. Голоса у них были юные, такими же, судя по словам, были мозги. Если они у них ещё были, разумеется.

— Гляди, какой урод, — громким шёпотом сказал один.

— Руки как у гориллы, — хохотнул другой.

Кимсирь знал о себе, что красив, хорошо сложен и не страдает лишним весом, потому что каждый день чистит зубы и делает зарядку без напоминаний вот уже который год. Поэтому слова юнцов пропустил мимо ушей. Но продолжал слушать, опыт жизни бок о бок с людьми говорил о том, что одними словами парни не утешатся.

Точно, пошли следом, отпуская шуточки и гогоча. Люди — существа престранные, какой бы расы они ни были — терране, тамме-оты, алаурахо и прочие, все они почему-то считают тему размножения очень смешной и, как это они выражаются, ост-ро-ум-ной, вот. Но что смешного в речи, замусоренной бесконечными воззваниями к половым органам и органам выделения? Правильно, ничего.

Один из них забежал в перёд — лицо в белую клеточку, тамме-от, значит, — и, заступая дорогу, спросил:

— Закурить не найдётся, господин хороший?

Кимсирь остановился, посмотрел на него. Сказал, тщательно выверяя каждое слово:

— Не курю. И тебе не советую.

— Может, будет выпить? Или грибочков сгрызть? — осведомился тот, что остался за спиной.

Кимсирь повернулся к нему, стараясь не упускать из виду первого. Второй был чернущим, как солнце в момент затмения, таких людей Кимсирь еще не встречал.

— Ты обгорел или таким родился? — спросил он с любопытством.

Чёрный обиделся и стремительно выбросил кулак, метя в гентбарцу лицо. Кимсирь, привыкший разнимать мелких свитимь по сто раз на дню, легко перехватил человеческую руку и легонько сжал. Юноша взвыл дурным голосом, носвири тут же разжал пальцы. Безлунный день, старшие свитимь не раз говорили, что люди — существа хрупкие. И обычная трёпка для расшалившихся малышей может стать для человека большой проблемой.

— Ах, ты урод! — завизжал тамме-от, бросай в бой.

Этого Кимсирь перехватил уже аккуратнее, двумя пальцами за ворот, отодвинул от себя отпустил. Что мальчишка при этом проехался лицом по гравийной дороже, далеко не мягкой, дело другое, верно? И тут воздух прорезал резкий свист. Полиция. Отлично.

— Что здесь происходит? — осведомился полицейский, поигрывая электрошоковой дубинкой. — Дитан, Том, — кого я вижу! Так-то вы привечаете наших гостей?

— Да он… да он сам… — зачастили оправдываться мальчики. — Это же такой…

— А-а-а, — мелкие хулиганы брызнули наутёк.

Судя по скорости, рука у чёрного не была сломана, иначе бежал бы медленнее. И то хлеб.

— Вы ведь гентбарец, верно? — спросил полицейский, с уважением поглядывая на Солнечный Крест, украшавший куртку Кимсиря.

— Да, — ответил Кимсирь и назвался. — По делу прибыл.

— Родителям этих охламонов уже отправлено уведомление о штрафе, — объяснил полицейский. — Больше они никого не потревожат. В ближайшие пятнадцать суток[13] наверняка… Вас проводить, господин Феолири?

— Нет, благодарю, я знаю дорогу…

На том и расстались.

Устроившись в номере, Кимсирь открыл информ на странице Федерального Госпиталя номер шесть тысяч пять. Внимательно изучил рабочий график доктора Типи, и, как посоветовала Ливсоно, записался к ней на приём в качестве обычного пациента. К счастью, в расписании оказалось свободное окно, которым Кимсирь тут же воспользовался. И только потом сообразил, что времени всего ничего, может ведь и не успеть добраться до госпиталя точно ко времени! Он поспешно посмотрел маршрут, затем изучил и старательно запомнил схему нужных уровней госпиталя, чтобы там уже не отвлекаться на информационные панели и сразу идти в нужном направлении…

Доктор Типи смотрела в свой терминал, решая какую-то сложную задачу, и на очередного вошедшего пациента не взглянула. Она выглядела очень уставшей, белые крылья отливали серым, в ней не было ни капли того особенного шика, каким бесконечно хвастались сничаев из больших и многочисленных домов. «Режим труда и отдыха она тоже нарушает постоянно», — с жалостью подумал Кимсирь. — «Нет у неё преданной любящей номо, такой, как Ливсоно, некому оторвать от бесконечной работы и заставить хотя бы выспаться…»

— На что жалуетесь? — устало спросила доктор Типи на эсперанто.

Кимсирь, оторопев от того, что чужая сничаев с ним всё-таки заговорила, растерял все приготовленные загодя слова и брякнул первое, что прыгнуло на язык:

— На вашего брата!

— Очень интересно, — доктор Типи, наконец-то, оторвалась от экрана. — Что же он натворил?

Кимсирь рассказал, что. Доктор Типи очень внимательно его выслушала, и под конец рассказа её лицо приняло отчётливо хищное выражение. Кое-кто попался, понял носвири. Вот и славно. Никакого сочувствия к этому Типаэску Кимсирь не испытывал. Так ему и надо, не будет честным девушкам головы морочить, а потом исчезать.