Ане уже собралась уходить — переоделась, мыслями улетела в родную спальню с затемнёнными до предела окнами, когда ей на терминал пришло сообщение от заведующего срочно явиться к нему в кабинет.
— Ну, что там ещё, — недовольно буркнула она себе под нос.
Но делать нечего, скинула куртку, оставила сумочку и поплелась к начальству, остро сожалея о собственной нерасторопности. Шевелилась бы поживее, то успела бы выбраться с территории госпиталя! Где смело можно было заявить Гордею Павловичу, что никакой возможности зайти к нему нет, сижу в транспорте, транспорт уже за городом. А так идентификатор напротив её имени в списке светится зелёным, не отбрешешься.
В кабинете заведующего внезапно обнаружилась капитан Дёмина. А сколько же времени прошло с тех пор, как Дёмина забрала эту… как её там… Акишеву?! С полдороги вернулась, поручив доставить виновную Жарову с напарником? Что же случилось…
У доктора Баранникова было хмурое и очень кислое лицо.
— У капитана к вам вопросы, Анна Жановна, — сказал он. — Ответьте, будьте так добры.
— Да, конечно, — сказала Ане. — Спрашивайте.
Дёмина активировала свой терминал и на голографическом экранчике соткалось лицо Лапы Веденеевой:
— Вам знакома эта женщина, доктор Ламель?
— Да, — оторопело ответила Ане. — Это Лара Веденеева, наша медсестра операционная. А с ней что? Тоже обвиняете?‼
— Нет, — качнула головой капитан. — Вы давно её знаете?
— Несколько лет, — ответила Ане. — И вот честно вам скажу, она про «мирумирников» только матерно выражалась, не могла она с ними сотрудничать!
— Когда вы последний раз её видели?
Ане стала припоминать. Получилось — давно.
— Она уволилась, причём как-то внезапно, не объясняя причин, — сказала Ане. — Родные ничего сказать не могли сами. Я слышала, она уехала. На второй материк.
— И вы не интересовались, почему? — уточнила Дёмина.
— Я пыталась вызвать её. Но она не отвечала, хотя информ выдавал, что её терминал активен…
— А вы, доктор Баранников, — повернулась капитан к заведующему. — Вы разговаривали с ней, когда подписывали увольнение?
— Да, — сухо ответил он. — Пытался уговорить остаться. Она не стала слушать.
— Странностей не заметили? Изменений в поведении, в построении речи, во взгляде?
Баранников тронул рукой подбородок. Сказал с удивлением:
— Да. Было…
— Вы говорите правду, — кивнула капитан.
— Вы что, читаете меня сейчас, что ли? — мгновенно рассвирепел Гордей Павлович, даже по столу ладонью пристукнул в гневе.
— Это запрещено без согласия, — отрезала Дёмина. — Но у лгущего человека меняется взгляд. И есть еще несколько характерных для вранья движений — глаз, губ, лицевой мимики. Нас учат распознавать это не прибегая к возможностям телепатической паранормы.
— Вы объясните, пожалуйста, — попросила Ане. — Что с Ларой? В чём вы подозреваете её?
— Некого подозревать, — капитан погасила свой терминал, спрятала его в карман. — Среди останков смертников, подорвавших себя на Фестивале Красок нашли фрагменты с генетическим кодом Ларисы Веденеевой…
— Как?! — вскричала Ане, прижимая к лицу ладонь.
— Почему? — одновременно с нею спросил заведующий.
— Ментальное программирование, — объяснила Дёмина. — Эмпат-императив на подавление воли, и человек внезапно уходит из больницы, придумывая какую — то непонятную причину. Исчезает из поля зрения родственников. И вот. Погибает…
— Я знал всегда, что такие, как вы…
Дёмина подняла ладонь. Сказала:
— Этим балуются не телепаты, поверьте. У нас за несанкционированный инфосферой доступ к сознанию нетелепата судят строго, вплоть до высшей меры. Это оборудование, приборы, опытные операторы. Технология для Ласточки, прямо скажем, нетипичная. Завезли извне. А вот кто… это мы и пытаемся выяснить.
— «Мирумирники» же, — тихо сказала Ане.
— Нашедшие себе покровителей за пределами локального пространства Снежаношара, — кивнула капитан. — Да. Впрочем, это моя работа…
Она встала, и Ане вдруг заметила, что у капитана тоже глаза красные, и лицо усталое. Тоже не спала пару суток подряд. Получила результаты экспертизы, вернулась обратно с полдороги, — выяснять… Не сахар и у них работа, поняла Ане. Не сахар!
Ане не помнила, как добралась домой. Дома она рухнула в постель, не раздеваясь, и провалилась в глубокий, без сновидений, сон как в колодец. А проснулась от вкусного, плеснувшего в душу детством запаха — запаха жареных оладьев и малинового мёда. За стеной, на кухне, возился кто — то большой и сильный. Ане улыбалась, узнавая знакомые шаги, представляя себе знакомое до боли лицо и уверенные руки. Она давно уже дала Игорю доступ к своей квартире, чтобы мог придти или уйти свободно. Служба у него была такая, что дёрнуть могли в любой момент, хотя бы и в середине ночи, и вообще. Если живёшь с мужчиной, но не доверяешь ему ключей доступа от своего жилища, то, спрашивается, зачем тогда живёшь?
С трудом поборов лень, Ане села, свесила с постели ноги. Обнаружила, что одета в сорочку, а костюм, в котором пришла и, — она помнила это совершенно точно! — завалилась в неразобранную постель, аккуратно разложен на стуле. Тонкий запах средства для стирки говорил о том, что одежду прогнали через полный цикл очистки и сушки. Ане взяла халат, накинула на плечи и вышла на кухню.
