Снежная слепота - [62]

Выражение его лица подтвердило все, что требовалось доказать.

— Ты знал, что она собиралась совершить самоубийство? — спросил Ари.

— Не имел ни малейшего представления. — Карл опустил глаза. — Линда все время хныкала. Она терпеть не могла этой погоды. Этой темноты. И если бы она захотела лишить себя жизни, то разрезала бы себе запястье или что-то в этом роде. Я думал, все это для привлечения внимания. Однажды она сказала об этом, играя с кухонными ножами и царапая себя. Я велел ей заткнуться и вести себя как взрослый человек. — Он помолчал, потом продолжил: — Должно быть, что-то пошло не так, она ранила себя слишком глубоко и потеряла слишком много крови. Чертовски глупо. Наверно, ей хотелось испытать судьбу и пролить кровь на снегу. Она могла бы стать настоящей королевой драмы. Надо признать, это отличный контраст: кроваво-красный на белом… — она была артистичной натурой.

Этот холодный анализ показал Ари, что этот человек не питал к своей жене большой нежности.

— Во всем виноват Хрольвюр, — продолжил Карл.

— Хрольвюр?

— После того как он упал с лестницы, она стала намного более неуравновешенной и беспокойной, особенно когда поползли слухи, что его убили.

— Значит, ты признаешь, что спрятал нож, потому что знал про страховку?

— Я никогда и ничего не признаю. Зачем? Какой в этом толк? Я просто подыгрываю, когда мне это интересно… Да, неприятно, наверно, иметь дело с таким дерьмом, как я. Или что там обо мне говорят?

Он помолчал и потом со злостью добавил:

— Я вижу, ты пытаешься меня опорочить любой ценой. Так вот, тебе не удастся упечь меня за решетку только за то, что я бросил куда-то нож…

К сожалению.

Ари достал из кармана измятый листок бумаги и положил его на стол.

Зазвонил телефон. Он вынул мобильник из кармана и посмотрел на дисплей. Угла. Ари положил мобильник на стол, выключив звук.

— Что это? Что это еще? — спросил Карл, слегка запинаясь, его самообладание явно изменило ему.

Карл потянулся за лаймом и стал нарезать его ломтиками. Его, похоже, не беспокоило то, что он прорезал еще больше бороздок на поверхности старого стола.

Ари ответил не сразу.

— Что это, черт побери? — снова спросил Карл.

— Документы, которые мне прислала датская полиция.

Лицо Карла оставалось непроницаемым, но сила, которую он использовал, чтобы разрезать лайм, заметно возросла.

— Ты ведь жил там некоторое время? — произнес Ари.

— И ты это прекрасно знаешь… Что ты там накопал, мерзавец?

— Это всего лишь старые полицейские протоколы… Ты ведь был тогда не в ладах с законом?

— Ну и что? Все это ерунда…

— Ну не такая уж ерунда… Ты был главным подозреваемым в одном серьезном деле. Доказать, правда, не удалось…

Никакой реакции.

— Освежить в памяти?

Ничего.

— В дом к женщине в окрестностях Орхуса ворвался человек… похитил украшения… Вспоминаешь?

В лице Карла не дрогнул ни один мускул, казалось, оно было из камня. Он перестал резать лайм, приложил лезвие ножа к кожаному дивану и медленно провел ножом по подлокотнику, кожа затрещала. Этот звук смешался с завываниями бури.

— На женщину было осуществлено нападение… Думаю, ты знаешь, чем закончилась та история?

Карл бросил на Ари ледяной взгляд, от которого у того побежали по спине мурашки.

— Да, я знаю.

Глава 38

Она сделала еще одну попытку открыть дверь, сердце стучало как сумасшедшее; она понимала, что он приближается, что он совсем рядом.

Щелчок был самым чудесным звуком, который она когда-либо слышала. Дверь была открыта, и она потянула ее внутрь, сделав шаг назад, чтобы можно было ее распахнуть — и бежать, бежать так быстро, как позволяли ноги. Бежать ради мужа. Ради детей, ради внуков. Бежать, чтобы снова вернуться к индийскому ресторану навынос и взять курицу… в этот раз с рисом.

* * *

Он пришел в ярость, когда понял, что она собирается улизнуть. Это дало ему дополнительный прилив энергии, и он бросился к двери с ножом в одной руке и мобильником в другой; он как раз закончил разговор со своим подельником, который дал ему наводку на этот дом: легкая добыча, женщина часто дома одна, гарантирован хороший барыш. Ему уже приходилось убивать раньше, но не при таких обстоятельствах и никогда — с применением насилия. Убийство нисколько его не смущало, это была просто необходимая работа для достижения цели. Почему в этот раз должно быть иначе? Не было ни колебаний, ни угрызений совести, когда он вытащил нож и глубоко вонзил его.

* * *

Она ощутила жгучую боль в спине. С трудом обернувшись через плечо, увидела, как он вынимает из раны нож. Закрыла глаза и второго удара не почувствовала. А потом уже больше ничего не видела.

* * *

Он считал, что сделал все правильно. Не было ни капли раскаяния — только гнев из-за того, что он дал ей возможность сбежать, и, конечно же, разочарование из-за того, что ему не удалось забрать содержимое сейфа. Но теперь все это не имело значения, главное — отсюда убраться.

Он вышел в теплую тьму датского вечера и исчез среди респектабельных пригородных коттеджей, в которых люди старались отгородиться от мира.

Глава 39

Сиглуфьордюр, среда,

21 января 2009 года

Карл молча смотрел на Ари.

— Задержанных за это убийство не было, — сказал Ари, стараясь не встречаться с ним взглядом.