Снежная роза - [13]

– А если Робишо нам соврал?

– На месте все прояснится, – комиссар пристально посмотрел на Лебре. – Ты его не прессовал, я надеюсь?

– Нет, вы же сказали действовать аккуратно.

– Ну, вот и продолжай в том же духе.

Отпустив инспектора, Буало некоторое время сидел на стуле, глядя мимо трезвонящего телефона, который прямо-таки надрывался, требуя к себе внимания. Потом, по-прежнему не обращая внимания на телефон, пригладил редкие темные волосы, поправил воротничок и отправился к начальнику уголовной полиции.

Глава 6 Натали

Наташа взяла книжку – не читалось, принялась за модный журнал, – но даже мир материальных грез, воплощенный в вещах, был сейчас бессилен ее увлечь. Бросив журнал на стол, она поглядела на котенка, который бродил по ковру, между пятнами тени и света, и выглядел при этом необычайно серьезно, как миниатюрный белый тигр.

«И почему я так волнуюсь? – думала Наташа. – Мне совершенно нечего бояться. Я ровным счетом ничего не сделала…»

Но чем больше она размышляла о том, что ей нечего бояться, тем неуютнее себя чувствовала. Первопричиной этого состояния был, конечно, звонок комиссара Буало, который осведомился, дома ли госпожа графиня, и попросил позволения нанести визит.

Наташа чувствовала бы себя куда увереннее, если бы рядом находился муж, но Робер, как назло, уехал на какую-то скучную деловую встречу. Круг его общения озадачивал ее – там были и политики, и промышленники, и финансисты, и деятели прошлого, и будущие министры. Сам он, впрочем, в минуту откровенности охарактеризовал их всех жене очень кратко:

– Напыщенные ослы!

Граф де Круассе состоял в акционерном совете крупного предприятия, в меру, как и его знакомые, занимался благотворительностью и тщательно следил за состоянием собственных финансов. Он покупал и продавал ценные бумаги, вкладывал средства в золото, внимательно выслушивал деловые советы некоторых знакомых, приближенных к верхушке власти, и вообще слыл ловким малым, который держит нос по ветру. Однако репутация ловкого малого просто так не дается – ее нужно поддерживать, ни в коем случае не теряя связи с множеством важных и нужных людей, а также с некоторым количеством их фавориток и прихлебателей. В эту область своей жизни муж посвятил Наташу только отчасти. Они бывали на приемах, но редко кого принимали у себя, а наблюдая за Робером в обществе, она была вынуждена прийти к заключению, что он много с кем поддерживает отношения, но предпочитает ни с кем не дружить. Дело было вовсе не в гордыне или аристократической заносчивости, а в том, что граф слишком долго вращался в этом кругу и знал всю подноготную его участников. От него не ускользали подробности подковерных сделок и неожиданных обогащений, не говоря уж о великосветских браках, сообщения о которых украшали страницы светской хроники, и там, где толпа видела романтику и красивую историю, он обращал внимание только на размер приданого и переход денег из одних рук в другие. Разумеется, он всегда оказывался прав, но иногда Наташе хотелось, чтобы муж хоть в чем-нибудь ошибся. Ей казалось, что первый, неудачный брак ожесточил его, из-за чего Робер до сих пор видит мир в черных красках. Но какого бы мнения он ни придерживался о мире, Наташа всегда чувствовала, что муж сумеет ее защитить, а именно чувства защищенности ей сейчас и не хватало.

Вошла Антуанетта, доложила, что комиссар Буало просит его принять, и хозяйка пробормотала в ответ что-то неразборчивое, что, впрочем, все же можно было истолковать как согласие. Раньше она не встречалась с комиссаром, и когда перед ней оказался полноватый плешивый брюнет хорошо за сорок, похожий на буржуазного отца семейства и уж точно совсем не страшный, Наташа даже почувствовала нечто вроде легкого разочарования.

– А вы совсем не похожи на полицейского, мсье! То есть… я хочу сказать… Не угодно ли вам присесть?

Полицейский, непохожий на полицейского, сел в кресло и не без любопытства воззрился на хозяйку дома. Его интересовало, как скоро эта лучезарная красотка выдаст себя, когда жесткий блеск глаз или какая-нибудь ведьминская гримаса покажет ее истинную натуру. Но она своим милым голоском прощебетала что-то о погоде, потом взяла на руки котенка и, устроившись на диване, положила его себе на колени. На столике стоял флакон духов, и, повернув голову, Буало прочитал их название: «Океан любви». Такие вещи, кажется, должны привлекать женщин, склонных к романтике, – но комиссар не вчера родился и знал, что любой предмет может как приоткрывать, так и скрывать истинную натуру владельца.

– Глупо с моей стороны, вы же пришли сюда не о погоде слушать, – немного сбивчиво заговорила Наташа. – Я, конечно, рада помочь вам, чем смогу, но я не так уж хорошо знаю мсье де Фермона…

Про себя комиссар отметил, что его собеседница сказала «знаю» в настоящем времени, а не «знала», например.

– Скажите, госпожа графиня, как давно вы знакомы с вашим зятем?

Наташа надулась. Она до сих пор так толком и не успела привыкнуть к обращению «госпожа графиня», оно резало ей слух. И, кроме того, какой Морис де Фермон ей зять? Смешно, ей-богу.

– Ну, когда я с ним познакомилась, у меня и в мыслях не было, что он станет моим зятем, – начала она.