Снежная роза - [50]

— Замолчите! — кричу я. Я бежала так далеко и трудилась так много не для того, чтобы раскрыться перед этой чужой женщиной. Я боюсь ее, всего этого сочувствия, раскрытых рук, душевной теплоты. Я боюсь того, что она, возможно, заставит меня увидеть. Я понимаю, что она может открыть дверь, которую я так старалась удерживать закрытой. Я поднимаю руки. — Не подходите ко мне!

Сисси по-прежнему идет ко мне, ее черные глаза полны сочувствия и блестят от слез.

— Бедная девочка. Я могу вам помочь.

— Нет! — Этого не будет. Я не позволю. Я сделаю все, чтобы этого не допустить. Однако я чувствую, что уже, скорее всего, поздно. — Оставьте меня в покое! Вы ничего об этом не знаете!

Я поворачиваюсь и бегу. Мои подошвы громко стучат по голому деревянному полу, я распахиваю дверь, выскакиваю и натыкаюсь на человека. При столкновении я вскрикиваю, и пара сильных рук хватает меня за плечи и удерживает на ногах.

— Эй! С вами все в порядке?

Я отодвигаюсь и вижу голубые глаза, окаймленные темными ресницами. Они принадлежат мужчине с пышными каштановыми волосами, падающими на уши, с бородой и усами, которые закрывают половину лица. На нем черная футболка и джинсы, он хорошо сложен, у него широкая грудь и мускулистые загорелые руки. Я дрожу, как лист на ветру, у меня стучат зубы. Он выглядит озабоченным и снова спрашивает:

— С вами все в порядке?

Я киваю, сознавая, что его руки по-прежнему на моих плечах.

— Вы, должно быть, Рейчел, — улыбаясь, говорит он. У него идеальные зубы, ровные и белые, сверкающие совершенством, как на картинке. Он отпускает мои плечи. — Я думал, когда же мы встретимся.

— Кто вы? — спрашиваю я. Затем смотрю через плечо на церковь. Я не хочу видеть Сисси и боюсь, что она шаркает в мою сторону, нащупывая себе дорогу, будто не видит все так же хорошо, как я. — Я хочу отсюда уйти.

— Разумеется. Я провожу вас до дома. Вас немножко трясет. — Он, кажется, озабочен моим состоянием. Он берет мою руку в свою, готовый сопровождать меня. — Что случилось?

— Ничего.

Мы идем к дому, мужчина направляет меня к тропинке, которую я не знаю и которая, кажется, успешно огибает непролазные кустарники.

— Извините… кто вы?

— Меня зовут Арчер. — Он опять улыбается. Голубые глаза светятся дружелюбием, он лучится любовью, хотя я для него чужой человек. Кожа на лице оливкового оттенка, нос и рот несут какую-то печать греческого совершенства. — Девочки рассказывали мне о вас.

— София и Агнес?

— Верно. Я только что приехал. И привез с собой друзей. Дору и Дафну.

Еще люди! Я с этим не справлюсь…

— И сколько вас теперь здесь?

— О, только я и девочки. Всего пятеро. — Он улыбается мне. — Я получил послание от Агнес. Она сказала, что пришло время приехать сюда. И знаете что? Я уже был в дороге.

Мы приближаемся к дому. Я едва слышу, что он говорит. Я онемела от потрясения, вызванного словами Сисси. Ее слова пульсируют у меня в голове. Они как таран, бьющий в стены, которые я возвела в своем сознании. Стены шатаются. Скоро они рухнут, и все, что я старательно прятала за ними, хлынет наружу.

Это меня убьет. Я не могу. Не могу.

Мне нужно решить, что теперь делать, но хотя я пытаюсь мобилизовать все свои силы, все ресурсы, я чувствую себя так, словно уже проиграла. Я не знаю, что делать. Опасность таится и внутри меня, и снаружи. Теперь в доме еще больше людей. Как я могу продолжать здесь жить? Что будет со всем тем, чего я так сильно хотела? Я думала, что нашла место, где будем только я и Хедер. Но это, похоже, невозможно. Этому не бывать. Бежать некуда. Я дошла до предела своих возможностей.

Внезапно я леденею. Я чувствую себя так, словно сейчас перестану дышать. Я стою не двигаясь.

Неужели это конец? Неужели?

Арчер делает несколько шагов вперед и понимает, что я недвижима. Он оборачивается.

— Эй, Рейчел, с вами все в порядке?

Я смотрю в землю, в голове какой-то звенящий белый шум, я чувствую себя так, будто сердце готово взорваться. Весь мир в заговоре с целью отнять у меня Хедер. Все мои планы, все, что я сделала, весь труд, потраченный на то, чтобы найти место, где мы можем быть только вдвоем, где нам никто не будет мешать, пошли прахом. Это конец. Это никогда не сработает.

И я понимаю, что знаю об этом уже некоторое время.

— Хедер, — говорю я жалобно. — Мне так жаль, милая. Я так старалась. Мне так жаль. Опять я тебя подвела.

— Кто такая Хедер? — спрашивает Арчер, глядя по сторонам, будто ожидая увидеть кого-то, выходящего из кустов.

Меня охватывает бесконечная грусть.

— Моя дочь.

Он удивлен.

— Я не знал, что у вас есть дочь. Она здесь?

Я изо всех сил стараюсь почувствовать присутствие Хедер. В последнее время она от меня ускользает. Отыскать ее все труднее и труднее. Сейчас поблизости нет никаких ее следов. Где этот нежный шепот, этот мягкий голос, который говорит мне: «Мамочка»?

— Нет, — медленно говорю я.

— Она дома? С отцом?

— Нет. — Теперь я вижу ее такой, как видела в последний раз, когда она обнимала меня и улыбалась.Я люблю тебя еще больше.

Я люблю тебя больше всего.

Я закрываю глаза. Изнутри рвется беззвучный крик. Мне удается произнести:

— Она нигде.

Во рту пересохло. Я этого не говорила. Я не прошла через это. Я не признавалась в этом. Я не позволяла себе сделать это реальностью. Но теперь у меня нет выбора. Я должна это сказать. И мой мир рухнет.