Снежная крепость - [38]

Они сели на заднее сиденье. Машина мягко двинулась с места.

– Итак… – Орнелла посмотрела Паоло в глаза, – что же все-таки будем слушать? Мадонну или классическую музыку? Джаз или рок?

Кальвино потер рукой подбородок.

– Давайте начнем с Мадонны. А там видно будет.

Орнелла улыбнулась:

– Мудрый подход.

Дом Орнеллы оказался изящной новостройкой из белоснежного бетона, окруженной роскошными кустами магнолий и заботливо высаженными розами. Пока они шли к подъезду, Паоло насчитал как минимум десяток сортов – красные, белые, желтые, дамасские и французские, махровые и мелкие малайские розы на длинных стеблях с удивительно изящными головками. Несмотря на то что вечером было достаточно прохладно, розы распространяли вокруг себя ни с чем не сравнимое благоухание.

– Проходите. – Орнелла ввела гостя в отделанный серым мрамором вестибюль. На лифте с большим зеркалом, в котором отражались их фигуры, они поднялись на четвертый этаж.

– Вот здесь я живу, – промурлыкала она, вставляя в дверь пластмассовый прямоугольник карточки-ключа. – Уютно, не правда ли?

Паоло вошел и огляделся. Квартира Орнеллы была отделана в современном стиле – минимум удобной мебели, максимум свободного пространства, стены были выкрашены в приятный цвет топленого молока, на них висело несколько небольших литографий.

– Это Пауль Клее. А это Жоан Миро. – Орнелла улыбнулась. – Я не захотела вешать Дали – так делают почти все. Я предпочла проявить хоть чуточку оригинальности.

– И у вас это получилось.

– Спасибо. – Она указала Паоло на небольшой кожаный диван. – Садитесь. Сейчас принесу мартини. Или вы желаете что-то иное?

– В выборе напитков мне как раз не хочется быть оригинальным, – усмехнулся он. – Мартини будет в самый раз.

Через минуту она вернулась с двумя высокими бокалами.

– Держите. А я настрою музыку. – Она подошла к небольшому серебристому музыкальному центру «Сони», поколдовала с кнопками, и из динамиков полилась зажигательная мелодия.

– Мадонна умеет удивлять и после сорока, – вздохнула Орнелла. – Восхитительная женщина. Она несомненно наложила отпечаток на нашу культуру.

Паоло пожал плечами.

– Наверное, это так. Хотя называть двадцатый век веком Мадонны – это, наверное, все-таки преувеличение.

– Но мы живем уже в двадцать первом, – улыбнулась Орнелла. – И кто знает… – Она прибавила звук. – Я так рада, что вы пришли ко мне. В ресторане все происходит как-то скомканно, к тому же там все заняты едой. А мне хотелось… – Она не сказала, чего именно ей хотелось, и Паоло вопросительно уставился на нее.

Орнелла отвела взгляд. Паоло молчал – ждал, что она скажет. Молчание все затягивалось, и наконец она воскликнула:

– Пойду принесу еще мартини, а то бокалы скоро опустеют!

Паоло откинулся на спинку дивана. Что она имела в виду? Она явно что-то недоговаривает, но что? Не может быть, чтобы у нее не было кавалеров. Тогда зачем она пригласила меня сюда? Непонятно. И никакие финансовые проблемы она со мной тоже не собирается решать – у нее явно достаточно денег на счету, к тому же, как она сказала, она хорошо зарабатывает, и в это нельзя не поверить. Тогда что же? Непонятно…

Эти мысли еще бродили в его голове, когда вошла Орнелла с двумя новыми бокалами. Они были полны до краев.

– Чтобы мы ни о чем не беспокоились и никуда не спешили, – обьяснила она.

Поставив бокал перед Паоло, она заглянула ему в глаза.

– Ну как, вам нравится Мадонна?

– Отличная певица.

– Довольны, что пришли ко мне? – Орнелла близко наклонилась к нему, и он почувствовал запах ее духов – словно аромат роз, растущих перед домом, непостижимым образом проник в хрустальный флакончик, изготовленный в Париже или, может быть, здесь, в Милане.

Паоло кивнул.

– А я, когда увидела вас, то сразу подумала: вот мужчина, который… – Она посмотрела в его лицо, по которому неудержимо разливалась краска, и с улыбкой закончила: – Бесподобно разбирается в машинах!

Паоло рассмеялся, напряжение внутри него спало.

– Вы не хотите поцеловать меня, мой прекрасный водитель? – прошептала Орнелла, вдруг совсем близко придвигаясь к нему.

Паоло застыл от неожиданности. Ее губы были в каких-то сантиметрах от его лица.

Орнелла еще дальше подалась вперед, и их губы соприкоснулись. Пальцы Паоло утонули в прядях ее волос, а рот приоткрылся под нежной атакой ее губ и языка.

Наконец она медленно отвела голову назад.

– Как же это было прекрасно! – вырвалось у нее.

Паоло молчал, только грудь его вздымалась. Частые удары сердца молоточками отдавались в висках.

– Я хочу… еще… – хрипло произнесла она.

Паоло ощутил на своем лице ее легкое дыхание, и в следующий миг их губы опять соприкоснулись. Это нежное прикосновение вспыхнуло в нем горячим, ослепительно ярким пламенем, словно в костер плеснули масла. Он почувствовал, как внутри него все переворачивается. Это было невыразимо прекрасно… и страшно. Страшно потому, что он не представлял себе, что же последует дальше.

Когда поцелуй закончился, Орнелла сделала жадный вдох – ей явно не хватало кислорода.

– Похоже, музыка нам больше не нужна, – прошептала она. – Милый… – Она коснулась его руки, притянула к себе, прижалась к нему всем телом. Ее объятия были нежными, бережными и в то же время неожиданно крепкими.