Снегири горят на снегу - [65]
Наждачный камень бил.
Павлик притрагивался самокалом к наждаку, и у него неистово дрожали руки. Дрожала даже голова.
— Ну что, цела, — трогал его голову Борис. — Давай теперь выбирай канавку.
Но все-таки редко учится Павлик премудрости заточка резца и редко становится за станок. У Бориса норма. И сзади вдоль станков ходит по цеху мастер Степан Савельевич, заложив за спину руки.
Борис давно уже не обращался к Степану Савельевичу ни за чем. Может быть, потому, что он сказал Борису однажды «субчик», или Борис чувствовал, что мастеру всегда как-то очень уж не до него.
Степан Савельевич почти никогда не выходил из цеха.
Он приехал из Киева вместе с заводом, и Борису казалось, что у него дома нет. Он живет на заводе.
Заложит руки за спину и ходит по цеху все двенадцать часов. А уж после двенадцатичасовой смены на самом крупном станке в углу точит ночами коленчатый вал и не разгибается, не оглядывается на цех. Борис больше всего знал его спину, и, как большинство заводских ребят, не любил его. Степан Савельевич это чувствовал.
Каждую осень семнадцатилетние мальчишки оставляли станки, уходили на фронт, туда, где воевали их отцы, где высока была значимость понятия «сибиряки», и мальчишки, гордые особым своим предназначением, с захватывающим нетерпеньем ждали призыва. Они не хотели понимать и прощать другим, взрослым мужчинам, что те приехали оттуда, от войны, работают, выпускают обыкновенные швейные машины, получают картошку с заводского подсобного хозяйства и не замечают мальчишеской усталости.
Мастер жил заказами войны, был неприступен, молчалив и никогда не снисходил до человеческого разговора с мальчишками. И они тоже были жестоки к нему за высокомерное равнодушие к ним.
Они все перешли бы от Степана Савельевича к мастеру другой смены, тоже эвакуированному, Стасику.
Как мастер Степан Савельевич никогда никого не упрекал, не делал замечаний. Он больше молчал. Если у кого-то из токарей не шла работа, они просили его помощи.
И он помогал. Помогал молча. Без сочувствия, без участия, без улыбки. Потом поворачивался спиной, какой-то равнодушной до оскорбительности, закладывал назад руки и, медленно ступая, удалялся. Ничем, никакой черточкой не показывал Степан Савельевич, что он не откликнется на просьбу. Но лишний раз тревожить его просьбой не хотелось.
Когда Борис, побродив по заводу с резцом в руке, появлялся в цехе, мастер пропускал его мимо себя, смотрел молча, темными, без зрачков, глазами. Взгляд этот был неприязненным. Потом проходил мимо Бориса, не останавливался, а отворачивался, безучастно складывая на спине руки. Так и казалось Борису, что он говорит ему всегда «субчик». Казалось, что Степан Савельевич видит в нем что-то недоброе. И это злило. Наверное, мастер со всеми был такой. Без улыбки. Но у Бориса есть основания расценивать его взгляд по-своему.
Это было еще при сестре. С оплаченными талончиками Борис сидел в столовой и ждал, когда официантка его обслужит.
Он всегда обедал в пять часов, после работы. Народу в столовой было мало, но ждал он долго.
Отгороженная дощатой стенкой в углу, переругивалась с кем-то кассирша. Из открытых окошек кухни доносился теплый запах кислой капусты.
Борис представлял щи, соленые, без картошки. Разглядывал талончики, отбитые на машинке, и думал, что подделать их можно свободно.
Потом начал разглядывать официантку. У официантки завернута коса на затылок. Сильно накрашены губы. Цыганские глаза улыбаются. Таким глазам лично Борис никогда бы не доверял. Они всегда не человека ищут, а что-то другое.
Официантка обслужила соседний стол. Взяла талончики у солидного мужчины и поспешно скрылась. Борис хотел ее остановить, но не успел и с досадой подумал о себе: «Тюфяк. Тебя не замечают».
Она шла с подносом, Борис медленно и значительно сказал ей в глаза:
— Почему вы обходите меня?
А она… Борис даже недоуменно смолк, — глянула на него и со значением подморгнула.
Борис стал ждать с озадаченным терпением и думать: «Какая у нее странная улыбка. И почему она его отметила?»
А официантка мелькала. Солидный мужчина уже ушел. Сели за стол недалеко от Бориса еще четверо. Когда официантка проходила мимо, Борис, хотя и неудобно было уже напоминать о себе, сказал:
— Меня вы все-таки забыли…
Она поспешно на ходу сделала ему знаки уже двумя глазами, родственные, обнадеживающие, и начала обслуживать пришедших четверых.
И вот тогда-то у Бориса нехорошо потемнели глаза. Рука тяжело сжала талончики и легла на заглянцевевшую мазутную коленку.
Официантка шла с подносом в проходе между столами. Борис встал перед ней. Нагнувшись, с неумолимой нагловатостью поглядел в ее испуганные глаза:
— Это мне?.. Вот спасибо.
Он взял одной рукой суп, второй — омлет из американского яичного порошка.
— Думал, что не успею. А вы… так кстати, — издевательски дружественно сказал он и сел за стол.
«Вообще-то, кажется, я нахал. А суп сегодня гуще обычного».
Он глянул на стол, что обслуживала официантка, и увидел Степана Савельевича. Тот ждал обеда, а трое уже ели.
Тоненький, водянисто безвкусный омлет Борис доел уже без аппетита, но неторопливо стойко.
«За справедливость надо бороться», — бодро оправдывал он себя. При встрече с мастером старался не смущаться. Встречаясь с ним взглядом, молчаливо отвечал: «Ну что смотришь, как на холодный металл, — глаза застудишь».
Вошедшие в эту книгу новосибирского писателя В. Коньякова три повести («Снегири горят на снегу», «Далекие ветры» и «Димка и Журавлев») объединены темой современной деревни и внутренним родством главных героев, людей творческих, нравственные искания которых изображены автором художественно достоверно.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В предлагаемую читателю книгу популярной эстонской писательницы Эмэ Бээкман включены три романа: «Глухие бубенцы», события которого происходят накануне освобождения Эстонии от гитлеровской оккупации, а также две антиутопии — роман «Шарманка» о нравственной требовательности в эпоху НТР и роман «Гонка», повествующий о возможных трагических последствиях бесконтрольного научно-технического прогресса в условиях буржуазной цивилизации.
Прозу Любови Заворотчевой отличает лиризм в изображении характеров сибиряков и особенно сибирячек, людей удивительной душевной красоты, нравственно цельных, щедрых на добро, и публицистическая острота постановки наболевших проблем Тюменщины, где сегодня патриархальный уклад жизни многонационального коренного населения переворочен бурным и порой беспощадным — к природе и вековечным традициям — вторжением нефтедобытчиков. Главная удача писательницы — выхваченные из глубинки женские образы и судьбы.
На примере работы одного промышленного предприятия автор исследует такие негативные явления, как рвачество, приписки, стяжательство. В романе выставляются напоказ, высмеиваются и развенчиваются жизненные принципы и циничная философия разного рода деляг, должностных лиц, которые возвели злоупотребления в отлаженную систему личного обогащения за счет государства. В подходе к некоторым из вопросов, затронутых в романе, позиция автора представляется редакции спорной.
Сюжет книги составляет история любви двух молодых людей, но при этом ставятся серьезные нравственные проблемы. В частности, автор показывает, как в нашей жизни духовное начало в человеке главенствует над его эгоистическими, узко материальными интересами.
Маленький человечек Абрам Дроль продает мышеловки, яды для крыс и насекомых. И в жару и в холод он стоит возле перил каменной лестницы, по которой люди спешат по своим делам, и выкрикивает скрипучим, простуженным голосом одну и ту же фразу… Один из ранних рассказов Владимира Владко. Напечатан в газете "Харьковский пролетарий" в 1926 году.
Андрей Блинов — автор романа «Счастья не ищут в одиночку», повестей «Андриана», «Кровинка», «В лесу на узкой тропке» и других. В новом романе «Полынья» он рисует своих героев как бы изнутри, психологически глубоко и точно. Инженер Егор Канунников, рабочие Иван Летов и Эдгар Фофанов, молодой врач Нина Астафьева — это люди талантливые, обладающие цельными характерами и большой нравственной силой. Они идут нетореной дорогой и открывают новое, небывалое.
«Баламут» — повесть об озорном колхозном парне Олеге Плугареве, обретшем свою первую и настоящую любовь, в другой повести «Дашура» — писатель рисует трудную судьбу молодой женщины-волжанки. Рассказы В. Баныкина полны любви к родной природе России и веры в счастливое будущее человека, преобразующего мир.
Лариса Федорова — писательница лирического склада. О чем бы ни шла речь в ее произведениях: о горькой неразделенной любви («Не лги себе»), о любви счастливой, но короткой («Катя Уржумова»), о крушении семьи («Иван да Марья»), в центре этих произведений стоят люди, жадные к жизни, к труду, к добру, непримиримые ко всему мещанскому, тусклому. Лариса Федорова родилась в Тюмени. В 1950 году окончила Литературный институт имени Горького. Несколько лет работала разъездным корреспондентом журналов «Крокодил», «Смена», «Советская женщина».
Роман ленинградского писателя Вильяма Козлова «Три версты с гаком» посвящен сегодняшним людям небольшого рабочего поселка средней полосы России, затерянного среди сосновых лесов и голубых озер. В поселок приезжает жить главный герои романа — молодой художник Артем Тимашев. Здесь он сталкивается с самыми разными людьми, здесь приходят к нему большая любовь.Далеко от города живут герои романа, но в их судьбах, как в капле воды, отражаются все перемены, происходящие в стране.Повесть «Я спешу за счастьем» впервые была издана в 1903 году и вызвала большой отклик у читателей и в прессе.