Борисов в ответ неопределенно пожал плечами.
— Мракобесие! — решительно объявила растрепа. — Дикое невежество! — Она пощелкала замком и ушла искать своего Лозового.
«Я опять свободен… — устало подумал Борисов. — Опять свободен»…
Удивительно теплым оставался апрель до последних дней, а в мае повалил снег — густой, обильный, ослепительный. Все стало бело, да так бело, как не бывает и зимой. А снег все шел и шел, кружил метелью, отчаянно, погибельно.
— Опоздал ты, вот чего! — ехидно говорил снегу старик Пичугин. — Всем ты пригож, да уж ни к чему…
Белый май продержался два дня, а потом дожди и ночные туманы съели снег. Лозового повезли в операционную, а Борисов в демисезонном пальто, в велюровой шляпе вышел прогуляться.
Он ходил и к скамейке в дальнем углу парка, под фонарным потрескавшимся столбом, но скворец, видно, еще отсиживался в своем домишке. И женщины Борисов не встретил на знакомом месте, потому что ее там и не могло быть…