Снег в июле - [2]

— Так как же, товарищ Ангелина, — возражал я. — Ведь не смонтирую за три дня.

Она смеется. И шофер Жора — пижон такой, в полосатых брюках — тоже смеется.

— Нет у тебя, друг, никакой легкости, — сказал он.

И вы, я вижу, уважаемый, тоже удивляетесь, как я тогда. А ларчик просто открывается: за день нашего начальника на различных совещаниях так заморочат, что к вечеру он совсем голову теряет. Может, только через неделю вспомнит и позвонит:

— Кусачкин?

— Так точно, Роман Гаврилович!

— Я тебе наказывал монтаж закончить. Закончил?

— Так точно, Роман Гаврилович!

— Молодец!

Вот и весь разговор. Понимаете, уважаемый?

Бывалым прораб становится и после того, как административный инспектор выпишет ему первую квитанцию о штрафе… За что? Очень трудно с вами, уважаемый, все спрашиваете. Этак я из объяснений никогда не выберусь, закончатся мои записки на одном предисловии… Административный инспектор есть первый и главный враг прораба. Захочешь, к примеру, выбросить мусор из окна десятого этажа. Это только в ППР (объясняю, объясняю! ППР — это проект производства работ — целая куча бумаги, для прораба совсем пустая) предусмотрено ставить специальные трубы для сброса мусора. Толку от них никакого, забиваются на второй день. А выбрасывать мусор очень удобно из окон. Правда, ветер разносит мусор по всему микрорайону, и, хотя сбрасывают мусор вечером, все равно инспектор тут как тут. Когда он только отдыхает!

— Пожалуйста, Алексей Васильевич, актик о штрафе. Распишитесь.

— За что?

— Жильцам всего микрорайона глаза запорошили.

— Сколько, — спрашиваю, — штраф?

— Двадцать рублей. Можно было бы и десятку выписать, но вы уже в третий раз нарушаете.

Был у нас раньше инспектор Савушкин, тот — одно удовольствие. Крупный такой мужчина, знаков у него разных юбилейных видимо-невидимо, где он только их набрал! Ходит, а они постукивают — звон на всю площадку. Так вот с ним всегда договаривались. А с этим, черт его побери, худой, тощий, никак не получается — штрафы так и летят.

Раньше, когда я еще не был бывалым прорабом, очень возмущался.

— Как, — кричу, — двадцать рублей! Не согласен.

— Правильно, — говорит инспектор. — По инструкции имеете право не соглашаться. Вот на обороте акта свое несогласие напишите.

— А что же, и напишу!

Потом эти штучки понял: достаточно прорабу в акте одну буквочку написать, штраф сразу с зарплаты снимают. Сейчас ничего не подписываю.

Как видите, много «врагов» у прораба. Что, что? Зачем я тогда прорабом работаю?.. Эх, ува-жа-а-емый, не знаете вы стройки! Как схватит она человека и уже всю жизнь не отпускает… Не буду врать — свихнулся я один раз. Надоела мне эта канитель на стройке до чертиков. Пришел к главному инженеру, сидит он в своем кабинетике, стул на пороге. Я за его спиной остановился.

— Вот, — говорю, — заявление примите, Олег Русланович! — Никак не могу запомнить его имя-отчество, говорю наугад.

— Руслан Олегович, — поправляет он меня. — О чем заявление?

Как прочел, так сразу вскочил.

— Вы что, Кусачкин! Да знаете, что такое строитель?!

Полчаса говорил, большей частью все на зеленую траву нажимал. Сначала я не понял, при чем тут трава? А он все заливается: мол, приходит строитель, перед ним поле гладкое-гладкое, только трава зеленая растет. А уходит тот строитель, а на поле здание стоит…

— Так как же, — говорю, — Руслан Олегович, разве может одно здание стоять? А коммуникации где? Дорога еще полагается.

Он выпучил на меня глаза и закачал головой:

— Знаешь что, с тобой с ума сойти можно. Где твое заявление?

— Да перед вами оно лежит.

— Вот тебе, пожалуйста, пишу: «Уво-лить». Доволен? У-во-лить!

Потом зашел к Роману Гавриловичу, начальнику, значит. Так, мол, и так, решил на бумажную работу переходить, надоело прорабом. Все тычки, попреки. Да что я — каторжный? И заявление ему протягиваю.

Посмотрел он заявление.

— Ты, — говорит, — Кусачкин, сколько прорабом работаешь?

— Год, — отвечаю.

— Ну, тогда все правильно.

Довольный такой, только, посмеивается и полотенцем обтирается (дело было в мае, двадцатого числа). Написал свою резолюцию, протягивает:

— К кадровику иди, оформляйся.

Посмотрел я резолюцию, даже обидно стало: «Уволить с двадцать первого».

— Почему, — спрашиваю, — спешите вы так, Роман Гаврилович? Ведь прошу через две недели. И работал у вас вроде как полагается.

Смеется.

— Кому дела сдавать? — спрашиваю.

— А зачем дела сдавать, канитель разводить? Через месяц сам у себя примешь.

Ничего я тогда не понял. Дальше все как по зеленой улице пошло: через полчаса приказ, еще через час — деньги. Вышел я на улицу свободным человеком. Ни тебе инспекторов, ни водителей, ни начальства. Хорошо!

Зашел в кафе «Голубой залив», что напротив стройки. Взял пива бутылочку, шашлычок. Сижу себе, наслаждаюсь. Тихо, спокойно. Через окно этого самого «Залива» стройка моя бывшая видна. Кран работает, машин с плитами, панелями наехало видимо-невидимо. У машин какая-то девушка бегает. А водители знаете какой народ — на сдельщине, гудят на всю улицу.

«Эх, — думаю, — растяпы вы, растяпы! Разгрузить машины не можете». Вскочил было со стула… Но все же заставил себя, правда с трудом, вернуться к шашлыку. И все уговариваю так потихоньку: