Снег на кедрах - [129]

— Может, я выйду? — спросила мать. — А вы поговорите.

— Мы пойдем в кабинет, — ответил Исмаил. — Вы согласны, миссис Миямото?

— Возьми кофе, — сказала ему мать. — Я сейчас заварю тебе.

Они прошли в кабинет; Исмаил шел впереди. Забрезживший рассвет, едва видневшийся сквозь заиндевевшие окна, начал окрашивать небо в морозные оттенки оранжевого, растекаясь высоко и далеко над соленой водой. Рододендроны пригнулись под тяжестью снежных шапок; с карнизов свисали сосульки. Все вокруг застыло, охваченное белым безмолвием.

Хацуэ заплела длинную, толстую косу; ее черные волосы блестели. Она была в шерстяном свитере грубой вязки, темно-синих брюках и рыбацких сапогах, доходивших до середины икр. Хацуэ стояла и смотрела на портрет отца Исмаила, совсем молодого, когда тот еще был лесорубом.

— Ты так похож на него, — сказала Хацуэ. — Мне всегда так казалось. Особенно глаза похожи.

— Но ведь ты не для этого шла в такую темень, по сугробам, — ответил ей Исмаил. — Зачем же тогда?

— Я всю ночь думала, — сказала Хацуэ. — Ты помнишь, что говорил Кабуо во время дачи показаний? Что у Карла был фонарь, закрепленный на мачте. Огни не горели — и он повесил ручной керосиновый фонарь.

Хацуэ потерла ладони.

— Вот что я думаю, — продолжала она. — Если фонарь все еще там, на мачте, выходит, что аккумулятор у Карла и в самом деле сел. Как и говорил Кабуо. Значит, у Карла действительно не горели огни и он вывесил фонарь. Разве это ни о чем не говорит?

Исмаил сел на край отцовского стола и потер подбородок, раздумывая. В отчете шерифа, насколько Исмаил помнил, о керосиновом фонаре, привязанном к мачте шхуны Карла, ничего не было. Но ведь шериф мог и упустить такую деталь. В любом случае не помешает проверить.

— Ладно, — решил Исмаил. — Поехали в город. Убедимся сами.

Они ехали в «крайслере» Исмаила по слепяще-белой заснеженной дороге, то тут, то там украшенной надломленными или упавшими зелеными ветками кедров и гемлоков. Буран прошел; неподалеку от улицы Лундгрена, на гребне холма стояли дети с санками и камерами и глядели вниз, в овраг, окруженный тонкоствольными ольхами и зарослями низкорослого, без листвы клена. Исмаил повернул на дорогу, ведущую к Индейскому холму, они проехали клубничные поля семьи Масуи, потом коровник с дойными коровами Торсенов и курятники Пэтси Ларсен. Хацуэ, положив рукавицы на колени, протянула руки к обогревателю.

— Сначала надо повидать Кабуо, — сказала она. — Надо все ему рассказать. Я хочу, чтобы он увидел эти записи.

— Присяжные собираются в восемь, — напомнил ей Исмаил. — Если успеем осмотреть шхуну Карла, приедем в суд во всеоружии. И дело закроют.

Хацуэ долго молчала, глядя на него. Смотря пристально, она отвела косу, положив ее на грудь.

— Ты знал об этом грузовом корабле? — наконец спросила она. — Ты ведь знал, так?

— Вчера узнал, — ответил Исмаил. — И весь день думал, как поступить.

Хацуэ на это ничего не ответила; он посмотрел на нее.

— Прости, — сказал Исмаил. — Хотя как такое можно простить.

— Нет, я тебя понимаю. — ответила Хацуэ.

И кивнула; потом потерла руки и глянула в окно на окрашенный солнцем снег:

— Кругом так чисто! И так красиво!

— Да, — согласился Исмаил.

В отделении они разыскали шерифа; он склонился над столом, сидя рядом с электрическим обогревателем. Когда Арт увидел, как они вместе вошли к нему, он бросил ручку на край стола, встал и прикрыл глаза ладонью.

— Ну-ка… дайте угадаю… — сказал он. — Вы ко мне явно по делу.

Хацуэ вынула отчет береговой охраны, развернула листки и положила на середину стола.

— Это нашел мистер Чэмберс, — пояснила она. — Вчера вечером он показал их мне.

— И что же?

— Грузовой корабль, — ответил Исмаил. — В ночь, когда погиб Карл Хайнэ, через Судоходный канал прошел грузовой корабль, прямо как…

— Шерлоком Холмсом себя возомнил? — усмехнулся Арт. — Так вот… у нас есть причальный конец и окровавленный гафель. А они говорят сами за себя. И больше ничего не надо.

— Послушай, Арт, — если ты разбираешь скоропись, взгляни, что здесь написано. По-моему, этого достаточно, чтобы осмотреть шхуну Карла еще раз. Вдруг упущено что-то важное. На что указывают эти записи.

Арт кивнул ему, коротко кивнул Хацуэ, сел за стол и взял листки.

— Ну, скоропись-то я разобрать смогу, — сказал он.

Исмаил и Хацуэ наблюдали, как он читает про себя. Шериф успел разобрать половину, когда вошел Абель Мартинсон в высоких, до колена, сапогах и утепленной армейской куртке, капюшон которой, подбитый мехом, плотно обхватывал голову, оставляя только багровый нос и щеки.

— Телефоны заработали, — объявил он шерифу. — Пол-острова уже подключили, всего полчаса назад. Наладили связь в городе и к югу от нас, до самого маяка.

— Слушай, Абель, — отозвался шериф. — Едем к докам консервного завода, где склад Сомменсена. Возьмем с собой Исмаила; миссис Миямото пусть пока подождет в кафе. Вы там посидите, закажите себе завтрак, — обратился он к Хацуэ, — потому что вам с нами нельзя, вы — лицо заинтересованное. Достаточно уже и того, что эти бумаги оказались у вас. А мне такое не по нраву.

— Да нет же, это все я, — вступился Исмаил. — Я нашел бумаги. Миссис Миямото не имеет к этому никакого отношения.