Снег как пепел - [33]

«Для нас». Его слова звучат непривычно. Я с трудом отодвигаюсь от столика. Бурная решимость стремительно спуститься вниз, ворваться на бал, встретиться лицом к лицу с Мэзером и Генералом и потребовать ответа сменяется страхом. Потому что, когда это произойдет, они увидят меня с Тероном. Мэзер улыбнется, поздравит меня и пустится в объяснения, почему так будет лучше для Винтера. Единственный подвиг, который я могу сделать для нашего королевства, — сочетаться браком с Тероном. Что поцелуй перед расставанием в лагере был чем-то вроде прощания. И наконец, что моя нога никогда не ступала на земли Винтера. И, чтобы увидеть его, должна пожертвовать всем, что у меня есть.

Я ненавижу себя за эти мысли. Другие винтерианцы страдают в рабстве, в то время как меня выдают замуж за наследного принца Корделла. Устроим-ка парад сочувствия в честь Миры: бедняжка, ее помолвили с красавцем принцем! Моя жизнь могла бы быть хуже. Намного хуже. Тогда почему при мысли о том, чтобы взять протянутую руку Терона, я ощущаю внутри такую пустоту?

Мои пальцы в кармане судорожно сжимают кусочек лазурита. Я выдергиваю руку, борясь с желанием зашвырнуть этот камень куда подальше. Не хочу ничего этого. Не нуждаюсь в Мэзере или Генерале. И никогда не нуждалась. Я кладу свою ладонь в руку Терона, и его теплые пальцы сплетаются с моими. Мы направляемся к лестнице. Я не ожидала, что его поддержка придаст мне сил.

Вот мы и пришли. Взираем сверху на множество ожидающих нас внизу корделлианцев — по большей части почетных гостей. Мужчины, как и Терон, облачены в темно-зеленую, отделанную золотом униформу, женщины — в бальные платья красных, синих и пурпурных оттенков. В дальнем углу собрались винтерианцы, одетые, как и я, в позаимствованные наряды: мужчины — в зеленые, а женщины — в пышные бальные платья. Генерал, Дендера, Элисон, Финн, Грир, Хенн и Мэзер.

Мэзер смотрит на меня. Он в другом конце зала, но мне видно, как он будто бы скрежещет зубами. Когда я встречаю и удерживаю его взгляд, он отворачивается. Музыка плавно замирает, скрипки тихо и жалобно замолкают. Внизу слева располагается возведенная для оркестра платформа, но сейчас на нее взошел Ноум, триумфально воздев руку в сторону меня и сына.

— Дамы и господа, уважаемые гости, — начинает он. Такой довольный. Что-то чересчур довольный. — Позвольте представить вам принца Терона Хаскара и его невесту, леди Миру из Винтера!

«Невесту». Я задыхаюсь, не в силах сделать вдоха и заполнить легкие воздухом. Все это реально. Собравшиеся так потрясены, будто Ноум возвестил, что лишает их абсолютно всех титулов. Восторг, вызванный балом, сменяется шоком. Решение Ноума придворные явно примут не с распростертыми объятиями. На душе у меня становится чуточку легче. И этого хватает для того, чтобы я помахала толпе, когда она разражается нерешительными аплодисментами.

Видя мою реакцию, Мэзер поворачивается к Генералу. Тот что-то резко говорит ему, и они вместе идут к расположенным справа высоким стеклянным дверям, за которыми открывается вид на ухоженную живую изгородь, вымощенные булыжником дорожки и журчащие под ночным небом фонтаны. Так вот как они решили поиграть. Стоит нам с Тероном сойти со ступеней в бальный зал, как толпа знати налетает на нас и засыпает вопросами, которые звучат вроде бы невинно, но по сути своей оскорбительны. Такие вопросы, как: «Я думал, ваше высочество, что вы прекрасно ладили с моей дочерью» и «Не станцуете ли вы с моей племянницей? Она так наслаждалась вашей компанией прошлой зимой. И я говорю о нашей зиме, а не о единственном сезоне в Винтере».

Терон открывает рот, но ему ни слова не дают вставить. Толстяк герцог, чья племянница замечательно провела время с принцем прошлой зимой, вцепляется в его руку. От напряжения обрюзгшее лицо герцога краснеет.

— Я настаиваю, мой принц! — тащит он за собой Терона.

Взгляд Терона перебегает с меня на герцога и обратно. Он не знает, как поступить. Возражать? Остаться со мной? Я отрицательно качаю головой и машу перед лицом рукой, будто мне душно. Терон отвечает коротким кивком. Он понимает. После его ухода придворные начинают бесцеремонно разглядывать меня, словно я какое-то ожившее мифическое существо. Отвесив им реверанс, я отворачиваюсь от оценивающих взглядов и иду к ведущим на террасу дверям. Пусть думают что хотят. Пусть устраивают заговоры и судачат обо мне. Это не мое королевство. Во всяком случае, не должно им быть.

Я распахиваю дверь. На черном небе мерцают звезды — крохотные блестящие глазки, наблюдающие сверху за тем, как я захлопываю дверь и ныряю в восхитительную прохладу ночной корделлианской осени. Свежесть воздуха захлестывает меня, грозя вырвать из горла еле сдерживаемый последние десять минут крик.

— Мира.

Я поворачиваюсь к Мэзеру и Генералу, стоящим у входа в садовый лабиринт. Часть меня хочет бежать к ним, кричать и умолять поскорее уехать, а другая — забросать их камнями. Но я солдат. Солдат Винтера. И очевидно, будущая королева Корделла. Поэтому я подбираю горсть камней с края дорожки и, приближаясь к Генералу и Мэзеру, кидаю в них самые мелкие.