Снайперы - [5]

Шрифт
Интервал

Вот вы говорите, что винтовку нельзя было подвинуть?

Ни в коем случае!


А как же она лежала? Просто уперта в плечо?

Уперта в плечо и у тебя обязательно палец на спуске. Потому что в любое время можешь нажать. Сектор обстрела 800 метров. И вот смотришь, смотришь – вдруг появится цель. Когда цель попадает в перекрестье, тогда я стреляю. То есть цель сама «подходит» под выстрел. Ну и, конечно, пристреляно это место.

Был случай, мы очищали лес. Конец войны, солдат мало, конечно. Снайперов послали опять с автоматами, но винтовки всегда при нас. С одной стороны мы, а с другой – наши разведчики. И вот мы шли друг на друга и забирали в плен, кто там попадался. Я тут отпустила мальчика. Такой он был заморыш, а у меня брат маленький, тоже такой примерно. Я пожалела его – не убила, и не взяла в плен, хотя конечно не должна была этого делать. Не знаю, может, потом его кто и убил или взял в плен, но я его не тронула.

Еще был случай, когда мы освобождали Дойч-Кроны, есть город такой. Этот город находился в лесу. Мы его, вроде, освободили. Взяли много пленных. Идем дальше. Вдруг нас догоняют и говорят: «Город опять занят немцами». Мы их разогнали, а они из леса опять вошли в этот город. Пришлось второй раз его брать. Но мы тут уже никого не щадили – до того разозлились. Мы тут много поубивали, очень. Война есть война. Было такое дело.

Окончили мы на Эльбе. Расположились в немецких домах. В 3 часа подняли по тревоге. Стреляют, а мы не поймем – думаем, неужели фрицы? Объявили конец войны. Мы побежали в подвал, там какую-то заразу нашли и пили, закусывая вареньем. Между прочими, когда мы были в наступлении, наш хозвзвод все время отставал. Освободим поселок, вот, входишь в дом, а там на плите еда еще горячая. Девчата: «Тонь, давай попробуй». Вот Тоня-дура начинает пробовать. Если я сразу не умерла, значит, мы все это едим. А то, что вот убьют меня, я даже не думала. У меня даже в голове этого не было!


Потери были в вашем отделении?

Нет. Представьте, мы все живы. Но у двоих были тяжелые ранения. Мединская Лена и Нина Мазярова были ранены при артобстреле. Но они потом опять вернулись в нашу часть и мы до конца были все вместе.


Какое было к вам отношение солдат?

Хорошее! Солдаты к нам хорошо относились. Бережно, не обижали. Нам то шоколадку подбросят, то еще чего-нибудь.


Какие были отношения с населением освобожденных стран – Германии, Польши?

Я особенно с людьми и не встречалась. Из-за угла в нас не стреляли.


А посылки посылали?

Нет. Какие посылки? Трофеи? Мы же солдаты. Нет.

Позже, в Германии зайдешь в дом – надо белье поменять, открываешь шкаф, берешь там комбинацию, брюки-то это наше, а нижнее белье меняешь. Портянки мы уже не носили, а надевали по 5–6 чулок шелковых, фильдеперсовых, – и в сапоги. Идешь дальше. И на этом я погорела. Под конец войны. Поменяла… У нас же вещмешков не было, мы их давно бросили в хозвзводе.

Противогазы тоже бросили. У нас только патроны, гранаты, винтовка. И вот уже перед концом войны зашла я в дом, там в шкафу чистое, перевязанное ленточками белье, я же не буду проверять, какое оно?! Поменяла все белье, а оказалось, оно штопаное! Так и приехала в штопаной комбинации в Москву.


Вообще, как мылись-стирались на фронте?

Сложно. Как-то в одно селенье зашли, там парная баня была. Мы туда зашли, а оттуда ели вышли – угорели, не знали, как ею пользоваться. В общем, сложно.


А вши были?

Нет. У меня не было. У солдат были. Стригли коротко. А в школе нас постригли всех как мальчишек. Я помню, мы один раз шли из столовой, а Маруся шла последней. Она болела, и у нее длинные волосы. А девочка стоит и говорит: «Мама, мама, вот смотри, дяденьки идут, одна тетенька только!» А мы в брюках и все подстриженные…


Как вы к немцам относились?

Ой, ненавидели!


Интервью: Артем Драбкин

Лит. обработка: Артем Драбкин

Галышкина (Клейменова) Мария Александровна

Я родилась 14 октября 1923 года в деревне Николаевской Моршанского района Тамбовской области. Но я там очень мало прожила, папа был в то время строителем, строил университеты, и когда мне было три года, мы с мамой уехали в Ташкент, к папе.

Помню, однажды, мама принесла обед папе, а я села в ковш бетонной машины, мама хватилась, меня нет, спрашивает: «А где же Маруська?!» Нет нигде. Строители смотрят, я уже на пятом этаже.

В 1932–1933 годах папа с бригадой работали в Нальчике, и всю мамину родню он вызвал туда. Приехали мы в Нальчик, но пока собирались, все документы сгорели. Начали восстанавливать, и мне вместо 1923 года указали 1924 год.

Училась в школе, активно занималась общественной деятельностью. Еще в старших классах я окончила курсы медсестер. Помню, у частей, которые стояли в Нальчике, были тактические занятия, и вот из одной части пришел к нам в школу военный. Говорит: «У вас среди старшеклассников медики есть?» Все на меня показывают, говорят: она у нас одна умеет раны перевязывать, раненых таскать. А я была маленькая, щупленькая. «Она?!» «Хочешь, я тебя сейчас отсюда унесу на плече?»

Потом вышел указ об оплате за учебу в школе, а моя старшая сестра и ее подружки после 7 класса поступили в финансово-экономический техникум в Орджоникидзе. Когда она приехала получать паспорт, я ей говорю: узнай, если меня примут на второй курс, тогда я не пойду в 10 класс. Она уехала, а потом прислала телеграмму: «выезжай, прием в ФЭТ есть». Мама говорит: «Это какой еще ФЭТ?» – «Финансово-экономический техникум». – «Слава богу, а я думала, что ты артисткой пойдешь»; – у нас хороший Дворец пионеров был и мы там ставили очень много пьес по Пушкину, Тургеневу, а я всегда играла заглавные роли, соседи все время говорили: «Вон наша артистка пошла».

Продолжить чтение
Еще от автора Артём Владимирович Драбкин
22 июня — 9 мая. Великая Отечественная война

Уникальная энциклопедия ведущих военных историков. Первый иллюстрированный путеводитель по Великой Отечественной. Полная история войны в одном томе.Великая Отечественная до сих пор остается во многом «неизвестной войной» – сколько ни пиши об отдельных сражениях, «за деревьями не разглядишь леса». Уткнувшись в холст, видишь не картину, а лишь бессмысленный хаос мазков и цветных пятен. Чтобы в них появился смысл и начало складываться изображение, придется отойти хотя бы на пару шагов: «большое видится на расстояньи».

По локоть в крови. Красный Крест Красной Армии

Они прошли через самые страшные бои Великой Отечественной, но на их счету нет убитых — только спасенные жизни. Руки у них по локоть в крови — но их поминают добрым словом, за них молятся, их именами называли детей тысячи спасенных ими солдат. Они сами не раз рисковали головой, работая под огнем, каждый из них вытащил с того света сотни наших бойцов, благодаря их подвигу вернулись в строй миллионы.Ветераны знают, что настоящий ад — даже не на передовой, а в санбатах, лазаретах и фронтовых госпиталях, где человеческая боль и весь ужас войны предстают в предельно сгущенном, концентрированном виде.

Я дрался в штрафбате. «Искупить кровью!»

Идя в атаку, они не кричали ни «Ура!», ни «За Родину! За Сталина!». Они выполняли приказ любой ценой, не считаясь с потерями. А те, кто выжил, молчали о своем военном прошлом почти полвека… В этой книге собраны воспоминания ветеранов, воевавших в штрафбатах и штрафных ротах Красной Армии. Это — «окопная правда» фронтовиков, попавших под сталинский приказ № 227 «Ни шагу назад!», — как командиров штрафных частей, так и смертников из «переменного состава», «искупивших вину кровью».

Мы дрались с «Тиграми»

Два бестселлера одним томом! Лучший памятник советским противо-танкистам! В данном издании книга Артема Драбкина «Я дрался с Панцерваффе» впервые дополнена мемуарами П. А. Михина, прошедшего с боями от Ржева до Праги и Порт-Артура.«Ствол длинный, жизнь короткая», «Двойной оклад — тройная смерть», «Прощай, Родина!» — все это фронтовые прозвища артиллеристов орудий калибра 45,57 и 76 мм, которые ставили на прямую наводку сразу позади, а то и впереди порядков пехоты. Именно на них возлагалась смертельно опасная задача — выбивать немецкие танки.

22 июня. Черный день календаря

22 июня 1941 года.Этот день навсегда обозначен в отечественных календарях черным траурным цветом.Это — одна из самых страшных дат в нашей истории.Это — день величайшей военной катастрофы.Как такое могло случиться? Почему врагу удалось застать СССР врасплох? Почему немецкой авиации позволили в первый же день войны безнаказанно расстрелять на аэродромах сотни наших самолетов, а многочисленные дивизии РККА были смяты и разгромлены в считаные недели? Как случилось, что колоссальная военная машина Советского государства дала сбой в самый ответственный момент?Подробная, по часам и минутам, хроника трагических событий 22 июня 1941 года и анализ причин разгрома, воспоминания ветеранов и свидетельства очевидцев трагедии — в первом совместном проекте самых популярных отечественных историков Артема Драбкина и Алексея Исаева.

На войне как на войне. «Я помню»

Десантники и морпехи, разведчики и артиллеристы, летчики-истребители, пехотинцы, саперы, зенитчики, штрафники – герои этой книги прошли через самые страшные бои в человеческой истории и сотни раз смотрели в лицо смерти, от их безыскусных рассказов о войне – мороз по коже и комок в горле, будь то свидетельство участника боев в Синявинских болотах, после которых от его полка осталось в живых 7 человек, исповедь окруженцев и партизан, на себе испытавших чудовищный голод, доводивший людей до людоедства, откровения фронтовых разведчиков, которых за глаза называли «смертниками», или воспоминания командира штрафной роты…Пройдя через ужасы самой кровавой войны в истории, герои этой книги расскажут вам всю правду о Великой Отечественной – подлинную, «окопную», без цензуры, умолчаний и прикрас.

Рекомендуем почитать
Три портрета: Карл Х, Людовик XIX, Генрих V

Политическое будущее Франции после наполеоновских войн волновало не только общественность, но и всю Европу. Именно из-за нерешенности этого вопроса французы не раз переживали революции и перевороты. Эта небольшая книга повествует о французах – законных наследниках «короля-солнце» и титулярных королях Франции в изгнании. Их история – это история эмиграции, политической борьбы и энтузиазма. Книга адресована всем интересующимся историей Франции и теорией монархии.

Одержимые. Женщины, ведьмы и демоны в царской России

Одержимость бесами – это не только сюжетная завязка классических хорроров, но и вполне распространенная реалия жизни русской деревни XIX века. Монография Кристин Воробец рассматривает феномен кликушества как социальное и культурное явление с широким спектром значений, которыми наделяли его различные группы российского общества. Автор исследует поведение кликуш с разных точек зрения в диапазоне от народного православия и светского рационализма до литературных практик, особенно важных для русской культуры.

Великие арабские завоевания

Самая молодая мировая религия ислам, едва зародившись, начала решительным образом влиять на расстановку сил в разных странах на разных континентах.За пятнадцать лет, прошедших после смерти пророка Мухаммеда в 632 году, его последователи покорили все центры древней цивилизации Ближнего Востока. А в следующем столетии мусульманские армии продвинулись до границ Китая с одной стороны и до границ Франции - с другой.Мусульмане с легкостью разорвали тысячелетние торговые, культурные, религиозные и политические узы, связывавшие южный и северный берега Средиземного моря, - и создали уникальную империю, основанную лишь на единых религиозных принципах.Феномен объединяющей силы ислама, скорости его распространения и его успеха исследует в этой увлекательной книге Хью Кеннеди.Живое, динамичное описание одной из интереснейших эпох мировой истории!«Times»Хью Кеннеди сочетает глубокие знания ученого с талантом прирожденного писателя!«Sunday Times».

Лесные солдаты. Партизанская война на Северо-Западе СССР. 1941-1944

Книга военного историка Владимира Спириденкова впервые достоверно восстанавливает события времен гитлеровской оккупации северо-западных регионов СССР. На долгие три года они стали одним из главных очагов народной борьбы, своего рода партизанской республикой. Автор объективно рассказывает о трагедии мирного населения, оказавшегося между молотом партизан и наковальней нацистов, описывает реалии диверсионной войны, ведет драматическую хронику противостояния наших лесных солдат и вражеских карателей.

«Встать! Сталин идет!»: Тайная магия Вождя

«Сталин производил на нас неизгладимое впечатление. Его влияние на людей было неотразимо. Когда он входил в зал на Ялтинской конференции, все мы, словно по команде, вставали и, странное дело, почему-то держали руки по швам…» — под этими словами Уинстона Черчилля могли бы подписаться президент Рузвельт и Герберт Уэллс, Ромен Роллан и Лион Фейхтвангер и еще многие великие современники Сталина — все они в свое время поддались «культу личности» Вождя, все признавали его завораживающее, магическое воздействие на окружающих.

Ведастинские анналы

Annales VedastiniВедастинские анналы впервые были обнаружены в середине XVIII в. французским исследователем аббатом Лебефом в библиотеке монастыря Сент-Омер и опубликованы им в 1756 году. В тексте анналов есть указание на то, что их автором являлся некий монах из монастыря св. Ведаста, расположенного возле Appaca. Во временном отношении анналы охватывают 874—900 гг. В территориальном плане наибольшее внимание автором уделяется событиям, происходящим в Австразии и Нейстрии. Однако, подобно Ксантенским анналам, в них достаточно фрагментарно говорится о том, что совершалось в Бургундии, Аквитании, Италии, а также на правом берегу Рейна.До 882 года Ведастинские анналы являются, по сути, лишь извлечением из Сен-Бертенских анналов, обогащенным заметками местного значения.

Самоходчики

Великую Отечественную войну Красная Армия встретила, не имея на вооружении самоходных артиллерийских установок. Но уже в конце июля 1941 г. в части стали поступать первые самоходки ЗИС-30, которых, однако, было выпущено всего 100 штук. В конце 1942 г. Красная Армия получила первые штурмовые САУ — СУ-122, а в 1943 г. в части стала поступать легкая самоходка СУ-76. Всего же на фронтах Великой Отечественной войны воевало более 25 000 самоходных артиллерийских установок, покрывших себя неувядаемой славой. О нелегкой службе самоходок рассказывают герои новой книги проекта «Я помню» — ветераны-самоходчики.

Разведчики

Разведка – глаза и уши армии… Этой простой фразой описывается вся важность разведки. Но как описать, что такое разведка? В наградном листе на одного из разведчиков написано: «неоднократно выполнял задания командования по разведке и захвату контрольных пленных». Что стоит за этим «неоднократно выполнял»? Чего стоил каждый поиск за линию фронта, захват «языка»? Об этом знают и могут рассказать только сами разведчики. И каждое их свидетельство на вес золота – потому что шансов уцелеть у них было на порядок меньше, чем у других фронтовиков. Новая книга проекта Артема Драбкина – это как раз такой рассказ разведчиков.