Снайперские дуэли. Звезды на винтовке - [64]
Тридцать пять лет спустя
И вот я на новой работе. Получил офицерское звание старшего лейтенанта и должность оперуполномоченного отдела контрразведки «Смерш».
Работу в новой должности я начал все в той же родной дивизии, в одном из ее полков, где обслуживал сразу два батальона: нашего брата чекиста тогда не хватало. Это был все тот же передний край, те же растерзанные снарядами траншеи, тот же разбитый Урицк перед нами, а в нем фашисты. Все те же изнурительные ежедневные бомбежки, артобстрелы, тот же посвист вражеских пуль над головой.
Моя основная обязанность в полку — помогать своему командованию выполнять боевую задачу, своевременно вылавливать и обезвреживать вражескую агентуру. Для этого я должен был отлично знать каждого бойца и командира в своих двух батальонах.
А потом меня перевели в 96-ю гаубичную артбригаду 23-й артдивизии, которая стояла у Пулковских высот.
В бригаде мне сразу понравилось. Артиллеристы — народ толковый: культурный, грамотный, боевой, много комсомольцев, коммунистов. С таким народом работать было легко и просто.
Через наши огневые позиции на передний край обороны ходили артиллеристы — разведчики бригады. Мне нравился их командир — высоченный, на редкость симпатичный, молодой веселый офицер Сергей Шорников. О нем в бригаде ходили легенды, его знал каждый. Что знал о нем я? Он москвич. Окончил училище. Волевой, храбрый человек, добрейший малый, не зазнайка. Овеянный заслуженной боевой славой, он ничуть не кичился этим.
Не только познакомиться, но и близко сойтись с ним было очень легко. Мы подружились, когда Сергея Шорникова назначили командиром первого дивизиона. В то время наши войска уже начали гнать фашистов.
На марше в колонне командир дивизиона ехал впереди на штабной машине вместе с начальником штаба дивизиона капитаном Полозовым. Герман Полозов был под стать своему командиру. Вместе они составляли единое целое, чем-то дополняя друг друга. Единственное, чем отличался начальник штаба от командира дивизии, так это ростом: те же 160 сантиметров, что и у меня… Оба острые на язык, живые, ловкие, веселые. Я обычно ехал в центре колонны, а замыкал ее замполит дивизиона. На стоянках все мы собирались в штабной машине. Там совещались, ели, отдыхали. Заместитель командира дивизиона по политической части майор Климович Ефим Захарович, призванный из запаса, был втрое старше каждого из нас. Мягкий по характеру, хороший семьянин, дальневосточник, он сам любил жизнь, любил и жалел людей, а в работе был настоящим комиссаром — заботливым, внимательным, добрым. Погиб майор Климович до обидного нелепо.
Произошло это в начале апреля 1944 года, где-то под Псковом или Островом. Мы успешно продвигались, но вот наступление приостановилось, дивизиону дали возможность отдохнуть, привести в порядок себя и материальную часть. Ждали отставшую машину-каптерку с кухней и обедом. Остановились мы на открытом месте. Невдалеке протекала небольшая речушка, скорее — ручеек. Кто-то хотел построить на этом голом месте оборону и не достроил. Не было тут ни траншей, ни щелей, однако были вырыты котлованы, видимо под землянки. Три на три метра и столько же в глубину.
В присутствии майора Климовича я вел в машине допрос фашиста-лазутчика, которого мы только что задержали. И вдруг сначала где-то вдалеке, а потом все ближе к нам раздались разрывы снарядов. И тут же я услышал голос связного:
— Товарищ капитан, артобстрел! Уходите из машины в укрытие!
Находясь снаружи, он четко понял обстановку. Но не успел я собрать документы, как прямо над головой раздался взрыв снаряда и, страшно захрипев, свалился на пол смертельно раненный Климович. Оставаясь сидеть, с большим осколком в виске навечно замер и шпион. Шинель моя, висевшая у изголовья на гвоздике, тоже была прошита многочисленными осколками… Я выскочил из машины и кинулся туда, куда бежали все — к котловану, накрытому сверху плащ-палаткой и приспособленному под временную землянку. Я спрыгнул вниз и с трудом просунулся в уголок. «Ну и набилось тут…» — только успел я подумать, как в этот котлован влетел снаряд и ухнул взрыв…
Что там было после, мне рассказали спустя десять дней. А было так. Как только артобстрел кончился (видимо, где-то поблизости сидел фашист-корректировщик), наши санитары начали, оказывать раненым медицинскую помощь. Подбежали они к котловану, развороченному взрывом, и увидели, что спасать там уже некого… Решили котлован зарыть, сделав его братской могилой.
Апрельская земля была твердая, мороженая, чуть припорошенная снегом. Копать было трудно. Не знаю, как это было на самом деле, но говорят так: бросая очередную порцию земли, кто-то закричал: «Стой! Там живой есть — шевелится!» То ли холодная земля со снегом мне помогла, то ли я сам по себе очнулся. И заворочался. Тут-то меня и заметил один солдат. Меня вытащили всего в крови, уложили на носилки и отправили в госпиталь.
Мне всегда везло. Бывало, казалось, должен быть не раненым — убитым! Но все кончалось благополучно. Вот, например, такое: сижу в своей или чужой землянке. Тихо, но что-то подмывает меня уйти отсюда, хотя вроде и незачем. Ухожу. А вернувшись, нахожу землянку разбитой прямым попаданием снаряда. И так несколько раз. Я думаю, что берегла меня любовь моей матери…
В книге автор рассказывает о непростой службе на судах Морского космического флота, океанских походах, о встречах с интересными людьми. Большой любовью рассказывает о своих родителях-тружениках села – честных и трудолюбивых людях; с грустью вспоминает о своём полуголодном военном детстве; о годах учёбы в военном училище, о начале самостоятельной жизни – службе на судах МКФ, с гордостью пронесших флаг нашей страны через моря и океаны. Автор размышляет о судьбе товарищей-сослуживцев и судьбе нашей Родины.
В этой книге рассказывается о зарождении и развитии отечественного мореплавания в северных морях, о боевой деятельности русской военной флотилии Северного Ледовитого океана в годы первой мировой войны. Военно-исторический очерк повествует об участии моряков-североморцев в боях за освобождение советского Севера от иностранных интервентов и белогвардейцев, о создании и развитии Северного флота и его вкладе в достижение победы над фашистской Германией в Великой Отечественной войне. Многие страницы книги посвящены послевоенной истории заполярного флота, претерпевшего коренные качественные изменения, ставшего океанским, ракетно-ядерным, способным решать боевые задачи на любых широтах Мирового океана.
Книга об одном из величайших физиков XX века, лауреате Нобелевской премии, академике Льве Давидовиче Ландау написана искренне и с любовью. Автору посчастливилось в течение многих лет быть рядом с Ландау, записывать разговоры с ним, его выступления и высказывания, а также воспоминания о нем его учеников.
Валентина Михайловна Ходасевич (1894—1970) – известная советская художница. В этой книге собраны ее воспоминания о многих деятелях советской культуры – о М. Горьком, В. Маяковском и других.Взгляд прекрасного портретиста, видящего человека в его психологической и пластической цельности, тонкое понимание искусства, светлое, праздничное восприятие жизни, приведшее ее к оформлению театральных спектаклей и, наконец, великолепное владение словом – все это воплотилось в интереснейших воспоминаниях.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Приняв боевое крещение еще над Халхин-Голом, в годы Великой Отечественной Георгий Осипов совершил 124 боевых вылета в качестве ведущего эскадрильи и полка — сначала на отечественном бомбардировщике СБ, затем на ленд-лизовском Douglas А-20 «Бостон». Таких, как он — прошедших всю войну «от звонка до звонка», с лета 1941 года до Дня Победы, — среди летчиков-бомбардировщиков выжили единицы: «Оглядываюсь и вижу, как все девять самолетов второй эскадрильи летят в четком строю и горят. Так, горящие, они дошли до цели, сбросили бомбы по фашистским танкам — и только после этого боевой порядок нарушился, бомбардировщики стали отворачивать влево и вправо, а экипажи прыгать с парашютами…» «Очередь хлестнула по моему самолету.
От обороны Ленинграда до операции «Багратион», от кровавой мясорубки на Синявинских высотах до триумфальной Висло-Одерской операции, ставшей настоящим блицкригом Красной Армии, — автор этой книги, командир 311-й стрелковой дивизии 1-го Белорусского фронта, с боями прошел от Прибалтики до Эльбы, одним из первых вступил на территорию Германии и был удостоен звания Героя Советского Союза. Однако его мемуары, созданные на основе фронтового дневника, при жизни автора так и не увидели свет — комдив Владимиров писал настолько жестко и откровенно, не замалчивая ни ошибок командования, ни случаев непростительной слепоты и некомпетентности, что его воспоминаниям пришлось ждать публикации более трети века.
Захватывающие мемуары аса Великой Отечественной. Откровенный рассказ о боевой работе советских истребителей в небе Балтики, о схватках с финской и немецкой авиацией, потерях и победах: «Сделав „накидку“, как учили, я зашел ведущему немцу в хвост. Ему это не понравилось, и они парой, разогнав скорость, пикированием пошли вниз. Я повторил их прием. Видя, что я его догоню, немец перевел самолет на вертикаль, но мы с Корниловым следовали сзади на дистанции 150 метров. Я открыл огонь. Немец резко заработал рулями, уклоняясь от трассы, и в верхней точке, работая на больших перегрузках, перевернул самолет в горизонтальный полет.
Герой Советского Союза, заслуженный военный летчик СССР В. В. Решетников в годы Великой Отечественной войны совершил 307 боевых вылетов, бомбил Кенигсберг, сам дважды был сбит — зенитным огнем и истребителями противника (причем во второй раз, выпрыгнув из горящего самолета с парашютом, приземлился на минное поле и чудом остался жив), но всегда возвращался в строй. Эта книга — захватывающий рассказ о судьбе поколения Победителей, о становлении и развитии советской Авиации Дальнего Действия.