Снайперские дуэли. Звезды на винтовке - [44]
Мы оба бежали в полный рост, не обращая внимания на осколки. Нам было не до них: какой-то нервный тик свел наши скулы — мы даже не хохотали, мы повизгивали и икали, едва нам стоило глянуть друг на друга. Так, продолжая хохотать, мы и свалились в свои траншеи.
— Ну и карусель вы заварили! — сказал наблюдатель, увлекая нас с Иваном в укрытие. — Вы что, ополоумели?
Как нас не задели тогда ни пуля, ни серьезный осколок, как не нарвались мы на собственные мины — одному богу известно.
С наступлением весны наша медицина стала опасаться инфекционных заболеваний. Причин для этого было предостаточно. Постоянное недоедание привело к ослаблению организма. К тому же бойцы пили сырую, подпочвенную, болотную воду из воронок, так как других источников поблизости не было, а снег уже растаял. Правда, пока все обходилось благополучно благодаря кипучей деятельности нашего батальонного военфельдшера Ивана Васильева — толкового молодого парня.
Окончивший Тамбовскую медицинскую школу и успевший до призыва в армию с год проработать в сельской больнице, Васильев хорошо знал свое дело. К тому же он был храбрым малым. В бою наш Михалыч, как его звал весь батальон, занимался не только своим непосредственным делом — перевязкой и эвакуацией раненых, но и успевал ловко отстреливаться от противника, когда всем приходилось туго. А однажды в бою как-то ухитрился взять в плен здоровенного фашиста. Михалыч постоянно лез в самое пекло и не одной сотне раненых бойцов и командиров спас жизнь.
В минуты затишья Васильев занимался профилактикой. Организовывал, например, сбор хвои, варил из нее настойку и поил этим отваром весь батальон. Это спасало от цинги. Он делал также все возможное и невозможное, чтобы свести к нулю инфекционные и желудочные заболевания.
Прямо на переднем крае Васильев ухитрился организовать подобие настоящей бани и регулярно мыл в ней весь батальон.
Однажды у меня что-то случилось с желудком, и пришлось обратиться к Ивану за помощью. Он дал мне предписание немедленно отправиться в медсанбат.
И вот я уже топаю в Автово — в наш глубокий тыл, где расположился медсанбат, «на предмет сдачи всех анализов и заключения в изолятор». По дороге меня обогнала санитарная повозка. Правил лошадью мой земляк, который был списан в обоз после тяжелого ранения. Сейчас он вез трех раненых бойцов.
— Куда направился, снайпер? Садись, подвезу!
Я пристроился рядом с ним на жестком сиденье.
Слух о том, что Николаева видели среди раненых, с большими, похоже, преувеличениями дошел до переднего края батальона. Во всяком случае, от ретивого писаря в Тамбов к маме полетела похоронка. За время войны такие скорбные известия обо мне она получала дважды…
Отлежавшись в медсанбате, я через положенное время возвращался в роту. Здоровый, с хорошим настроением, шел я по ходу сообщения. Кругом привычный пейзаж. Все просто, все знакомо, все на своих местах. Ну а то, что воронок стало больше да деревьев в роще поубавилось, — дело обычное. И вдруг я услышал музыку — где-то громко по радио исполнялся вальс «Амурские волны». После него Клавдия Ивановна Шульженко спела свой знаменитый «Синий платочек». Звуки разносились по всему переднему краю. «Странно», — подумал я.
И вдруг диктор противно-скрипучим голосом сообщил:
— Ахтунг, ахтунг! Внимание! Говорит немецкое радио! Бойцы и командиры четырнадцатого полка войск НКВД, слушайте! Ваш снайпер Николаев убит нашими доблестными солдатами. Когда будете его хоронить — сообщите. Мы проиграем вам еще и «Разлуку»!
— Вот те на! Ну погодите, поганые фрицы…
Я не вошел, а ворвался на КП. Там сидели все командиры взводов и старшина роты. Увидев меня, они удивленно переглянулись.
— Тю, «покойничек» пришел! — произнес старшина. — А я тебя и с довольствия снял…
— Нам сообщили, что тебя подбили по дороге в медсанбат! — сказал писарь роты Кузьмин. — Значит, слух-то был ложный? А проверить не было времени: повоевали мы тут с фашистами за эти дни. Теперь вот и немцы сбили нас с толку…
— Больше не собьют! — пообещал я. — Ну погодите, фашистские брехуны, заткну я вам глотку! Товарищ капитан, покажем им настоящие похороны? — обратился я к политруку роты капитану Жукову.
— А что? Пошли, Николаев! Идем исправлять нашу ошибку. В случае чего поддержите нас огоньком, — попросил капитан командира роты.
Вооружившись снайперскими винтовками, мы с политруком вышли на передний край. Я прихватил свой подсумок, в котором всегда был набор различных патронов. Вместе с нами напросился и военфельдшер Иван Васильев. Он вооружился биноклем, который выпросил у командира роты, прихватил автомат у телефониста.
День выдался чудесный. И если бы не это событие, так бы и любовался голубым небом. Высоко над головой светило солнце, ярко освещая все вокруг. Птицы щебечут. Не шелохнется ни один листик на дереве — тишь да гладь вокруг.
Выбрав в овраге, метрах в десяти от нашего переднего края, удобные огневые позиции, мы залегли и стали наблюдать за фашистами. Они свободно, почти не маскируясь, ходили по обороне, — на нашем участке в последние дни их особенно не тревожили. Сейчас фашисты были видны нам как на ладони — только выбирай!
Автор книги — бывший оперный певец, обладатель одного из крупнейших в стране собраний исторических редкостей и книг журналист Николай Гринкевич — знакомит читателей с уникальными книжными находками, с письмами Л. Андреева и К. Чуковского, с поэтическим творчеством Федора Ивановича Шаляпина, неизвестными страницами жизни А. Куприна и М. Булгакова, казахского народного певца, покорившего своим искусством Париж, — Амре Кашаубаева, болгарского певца Петра Райчева, с автографами Чайковского, Дунаевского, Бальмонта и других. Книга рассчитана на широкий круг читателей. Издание второе.
В книге собраны воспоминания революционеров, принимавших участие в московском восстании 1917 года.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Прометей. (Историко-биографический альманах серии «Жизнь замечательных людей») Том десятый Издательство ЦК ВЛКСМ «Молодая гвардия» Москва 1974 Очередной выпуск историко-биографического альманаха «Прометей» посвящён Александру Сергеевичу Пушкину. В книгу вошли очерки, рассказывающие о жизненном пути великого поэта, об истории возникновения некоторых его стихотворений. Среди авторов альманаха выступают известные советские пушкинисты. Научный редактор и составитель Т. Г. Цявловская Редакционная коллегия: М.
Монография посвящена одной из ключевых фигур во французской национальной истории, а также в истории западноевропейского Средневековья в целом — Жанне д’Арк. Впервые в мировой историографии речь идет об изучении становления мифа о святой Орлеанской Деве на протяжении почти пяти веков: с момента ее появления на исторической сцене в 1429 г. вплоть до рубежа XIX–XX вв. Исследование процесса превращения Жанны д’Арк в национальную святую, сочетавшего в себе ее «реальную» и мифологизированную истории, призвано раскрыть как особенности политической культуры Западной Европы конца Средневековья и Нового времени, так и становление понятия святости в XV–XIX вв. Работа основана на большом корпусе источников: материалах судебных процессов, трактатах теологов и юристов, хрониках XV в.
Для фронтисписа использован дружеский шарж художника В. Корячкина. Автор выражает благодарность И. Н. Янушевской, без помощи которой не было бы этой книги.
Приняв боевое крещение еще над Халхин-Голом, в годы Великой Отечественной Георгий Осипов совершил 124 боевых вылета в качестве ведущего эскадрильи и полка — сначала на отечественном бомбардировщике СБ, затем на ленд-лизовском Douglas А-20 «Бостон». Таких, как он — прошедших всю войну «от звонка до звонка», с лета 1941 года до Дня Победы, — среди летчиков-бомбардировщиков выжили единицы: «Оглядываюсь и вижу, как все девять самолетов второй эскадрильи летят в четком строю и горят. Так, горящие, они дошли до цели, сбросили бомбы по фашистским танкам — и только после этого боевой порядок нарушился, бомбардировщики стали отворачивать влево и вправо, а экипажи прыгать с парашютами…» «Очередь хлестнула по моему самолету.
От обороны Ленинграда до операции «Багратион», от кровавой мясорубки на Синявинских высотах до триумфальной Висло-Одерской операции, ставшей настоящим блицкригом Красной Армии, — автор этой книги, командир 311-й стрелковой дивизии 1-го Белорусского фронта, с боями прошел от Прибалтики до Эльбы, одним из первых вступил на территорию Германии и был удостоен звания Героя Советского Союза. Однако его мемуары, созданные на основе фронтового дневника, при жизни автора так и не увидели свет — комдив Владимиров писал настолько жестко и откровенно, не замалчивая ни ошибок командования, ни случаев непростительной слепоты и некомпетентности, что его воспоминаниям пришлось ждать публикации более трети века.
Захватывающие мемуары аса Великой Отечественной. Откровенный рассказ о боевой работе советских истребителей в небе Балтики, о схватках с финской и немецкой авиацией, потерях и победах: «Сделав „накидку“, как учили, я зашел ведущему немцу в хвост. Ему это не понравилось, и они парой, разогнав скорость, пикированием пошли вниз. Я повторил их прием. Видя, что я его догоню, немец перевел самолет на вертикаль, но мы с Корниловым следовали сзади на дистанции 150 метров. Я открыл огонь. Немец резко заработал рулями, уклоняясь от трассы, и в верхней точке, работая на больших перегрузках, перевернул самолет в горизонтальный полет.
Герой Советского Союза, заслуженный военный летчик СССР В. В. Решетников в годы Великой Отечественной войны совершил 307 боевых вылетов, бомбил Кенигсберг, сам дважды был сбит — зенитным огнем и истребителями противника (причем во второй раз, выпрыгнув из горящего самолета с парашютом, приземлился на минное поле и чудом остался жив), но всегда возвращался в строй. Эта книга — захватывающий рассказ о судьбе поколения Победителей, о становлении и развитии советской Авиации Дальнего Действия.